Хакеры Сновидений

Реутов Андрей

Информация о личности сбежавшего хакера поступила на следующий день. Прочитав отчет эксперта, Яна только усмехнулась – ну надо же… Кто бы мог подумать, что этот хакер и тот парнишка в автобусе – одно лицо? А ведь прошло всего каких-то два года…

Яна вздохнула, в душе ее вновь шевельнулась грусть. Вроде бы у нее есть все – деньги, власть. А радости в душе нет. Радость осталась там, в начале девяностых. Тогда они были совсем молоды – она, Дана и Рада. Три неразлучные подруги, три молодые бесшабашные ведьмы. Весь мир был готов упасть к их ногам – и вот что из

этого вышло. Почему, как это получилось? Куда ушла радость, куда ушло счастье? Ведь была же она счастлива, была. Все тогда было другое – и небо голубее, и люди лучше – не те скоты, что окружают ее сейчас. Казалось, ее ждало впереди только самое лучшее.

А потом все перевернулось. И не с Легиона это началось – нет, гораздо раньше. Началось с того, что Рада и Дана оказались гораздо талантливее ее. То, что им давалось играючи, Яне приходилось постигать упорным трудом. Она всегда была позади, всегда на вторых ролях. Не она объясняла, как и что – ей объясняли. Завидовала ли она? Да. Зависть грызла душу, Яна чувствовала, что ей уже никогда не догнать более талантливых подруг. Шло время, зависть постепенно переросла в ненависть. И когда хакеры столкнулись с Легионом, Яна уже знала, как ей поступить…

Приняли ее очень хорошо, да и она не пришла с пустыми руками – передала легионерам все, что успела узнать за эти годы. Сдала всех и вся, с именами и адресами. А что сделал этот кретин Крамер? Бездарно все загубил…

Теперь все это в прошлом. Пути назад нет, Яна это очень хорошо понимала. Старалась не думать о былом, пыталась забыть, вытравить из памяти тревожащие ее воспоминания. Сожгла даже все фотографии, напоминавшие ей о той, прежней жизни. Сделала все, что могла, но из глубин души то и дело прорывалась тоска по чему-то утерянному.

Сообщение Максима о том, что он видел Дагса, вызвало настоящий переполох. Максим ощущал сдержанную радость – пожалуй, впервые от него был хоть какой-то толк. Когда эмоции немного улеглись, Максима попросили рассказать о том, как он попал к легионерам. Пришлось рассказать, при этом Максим опустил лишние, на его взгляд, подробности – о том, как в него стреляли, как он едва не утонул в реке. Слушали его внимательно, лишь Борис изредка едва заметно улыбался.

Сразу после завтрака Максим уединился с Оксаной в ее мастерской. Для этого был повод, по описанию Максима Оксана должна была нарисовать портрет Дагса. Максим был рад возможности остаться с Оксаной наедине.

Оказавшись в мастерской, Максим увидел знаменитый портрет Джоконды, еще неоконченный, рядом были развешаны несколько репродукций.

– Ого! – сказал он, с интересом осматривая копию знаменитого шедевра. – Никак копиями занялась?

– А, это? – Оксана с улыбкой взглянула на картину. – Так, халтурка… Попросили написать для одной частной коллекции. Не смогла отказать, да и самой было интересно.

– Понятно… Хотел спросить – вы что, собрались здесь все из-за меня? – Максим с улыбкой взглянул на девушку.

– Ты о себе слишком высокого мнения, – насмешливо отозвалась Оксана, доставая с полки альбом

и карандаши. – Вчера мы праздновали день рождения Рады, потому и собрались. Народ еще просто не успел разъехаться.

Максим засмеялся.

– Это действительно все объясняет, – сказал он. – А то я даже удивился – с чего это, думаю, мне такие почести… Да, чуть не забыл – как там мои цветы?

– Ничего с твоими цветами не сделалось… Кстати, рада тебя видеть. Садись, будем рисовать…

Работа над портретом Дагса заняла больше часа. Итогом Максим остался вполне доволен, портрет получился достаточно правдоподобным.

– Это он, – сказал Максим, оценив рисунок. – Как живой. Только у того глаза более холодные.

– Не придирайся, – проворчала Оксана. – Пошли, покажем остальным.

Их ждали, при появлении Максима разговоры разом стихли.

– Вот, – сказал Максим, передавая портрет Борису. – У Оксаны хорошо получилось.

Вошедшая следом Оксана лишь пожала плечами.

– Я его не знаю, – сказал Борис, взглянув на портрет. Потом передал его по кругу: – Гляньте.

Этого человека не знал никто.

– Портрет похож на него? – поинтересовался Борис, когда рисунок снова оказался в его руках.

– Один к одному. У оригинала только взгляд тверже и холоднее. Даже когда он улыбается, глаза все равно остаются холодными.

– Надо отсканировать и отослать питерцам и москвичам, – сказала Айрис. – Может, они что раскопают.

– Я займусь этим. – Рада поднялась со стула, взяла портрет и вышла из столовой.

Около полудня народ постепенно начал разъезжаться. Первым начал собираться Игорь, сказав, что у него билет на поезд и к вечеру ему надо успеть добраться до Новосибирска. Незадолго до отъезда, улучшим момент, он поманил к себе Максима.

– Ну и как тебе зимовка? – спросил Игорь, широко улыбнувшись. – Понравилось?

– Да, – ответил Максим. – Это было полезно. Даже очень.

– Это видно по тебе, – сказал Игорь, при этом в его голосе не было и тени насмешки. – Борис прав, ты стал намного сильнее. Кроме того, ты стал гораздо более открытым, твои щиты рухнули. И главное сейчас – не создай их снова. Последние события подталкивают тебя именно к этому. Не замыкайся в себе, принимай мир таким, каков он есть. Не реагируй на выпады людей ожесточением. Просто помни о том, что люди всегда остаются людьми, что они несовершенны. Прощай им их недостатки, не воспринимай их всерьез. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – кивнул Максим.

– Это хорошо, Максим. Не дай людям заслонить от тебя красоту мира, и все у тебя будет в порядке. Мир всегда на стороне тех, кто его понимает…

Игорь уехал, вместе с ним отправились домой и Айрис с Данилой – до Новосибирска их пути совпадали. До автобуса их вызвался подвезти Роман. Максима с собой не пригласили, и Максим хорошо понимал, почему. Просто все считали, что в Ростов он поедет вместе с Оксаной, а Оксана собиралась задержаться здесь еще на несколько дней – Рада обучала ее каким-то сновиденным техникам. Да и сам Максим был еще слишком слаб, чтобы отправляться в дорогу.