Хакон сухая рука
Шрифт:
— А если он умрёт? — резко спросил Брокл.
— Тогда будет новый ярл, — сказал Видар. Он повернулся к двери, собираясь уходить, и только Хакон заметил на его лице злобную кривую ухмылку.
Глава двадцать вторая
Тень смерти повсюду над ними витала.
Запах крови стоял в лесу.
Подняв морду, с которой стекала вода, порождение рун почувствовало её запах, и ноздри твари расширились.
Кровь. И что-то ещё.
Люди, лошади, собаки.
Гнев.
Тварь позволила сложной смеси страха и ярости проникнуть в своё сознание. Придя в возбуждение, она заревела и набросилась на молодую ель, круша ветки и одним движением срывая с них острые иголки.
Потом отбросила ветки прочь и пошла на запах. Последнее время она стала ходить только на двух ногах, редко опускаясь на четыре. Она шла во мраке, окружённая зловещим мерцанием, впереди неё летели птицы. Продравшись сквозь ветки, тварь поднялась на открытое место и огляделась. Вокруг дышал и что-то бормотал полуденный лес, становилось холоднее, ветер усиливался. На западе стали собираться тяжёлые серые тучи. Тварь принюхалась, чувствуя приближение дождя.
Но вот же он, этот новый запах, слабо доносимый ветром. Человек. Где-то недалеко.
«Найди», — твёрдо приказал голос.
Тварь крадучись начала спускаться с холма. Её высоко поднятая голова была хорошо видна среди деревьев. Вокруг закружились тучи комаров, и тварь с рычанием принялась отбиваться от них. Когда пришлось преодолеть трещину на крутом склоне, тварь опустилась на четвереньки, тяжело и неуклюже ступая по сухим веткам, вырвав с корнем и сломав небольшое деревце, попавшееся ей на пути. Его треск громко прозвенел в тишине.
И тогда начался дождь, сперва очень тихий; потом капли громче застучали по стволам и листьям. Лес скрылся в сырой мгле; шерсть твари слиплась, промокла, дождь заливал её маленькие глазки. Не зная, куда идёт, она вышла к берегу озера. И остановилась.
Во влажном воздухе снова появились слабые запахи. Струи дождя хлестали по поверхности воды, образуя пляшущие пузыри, которые появлялись и тут же исчезали и так заворожили тварь, что она смотрела и смотрела на них, пока голос не приказал ей идти дальше и она внезапно не почувствовала острый приступ голода.
Обогнув озеро, тварь вышла к скалам, возле которых высились нагромождения огромных валунов. Здесь она почуяла тот запах. Среди мокрых скользких камней. В этой трещине в скале.
Невидимая среди струй дождя, тварь скользнула между валунами. Пригнулась.
Где-то здесь, совсем рядом, дышала её добыча. Тварь повернула голову и увидела тёмную щель в скале, маленькую пещеру с очень узким входом. Там.
Глава двадцать третья
Несчастный, покинутый всеми…
Джесса сидела неподвижно, сжавшись в комок. Пещера была крошечной и тёмной, просто узкая щель между скалами. Слишком узкая для твари, решила Джесса. Но она знала: тварь здесь. Джесса слышала треск и шорох веток, слышала её шаги, а один раз раздалось негромкое сопение, какое издаёт собака, когда ест мясо.
Внезапно среди дождя мелькнуло какое-то светлое пятно, и вдруг кто-то закрыл собой
Как заворожённая, вжавшись в угол, она смотрела на эту лапу. Зверь, должно быть, гораздо сильнее, чем она думала. Когда лапа с растопыренными когтями скользнула совсем близко от лица Джессы, у неё перехватило дыхание и она отвернулась, успев почувствовать запах влажного леса, мокрой шерсти, в которой запутался мох, запах дождя и крови.
Тварь заревела, пытаясь дотянуться. Джесса едва дышала; плечи и живот ныли от дикого страха, а лапа тянулась всё дальше, напрягая мышцы под густой шерстью.
А потом зверь убрал лапу. И ушёл.
Джесса не смела пошевелиться. Ей показалось, что она провела в ожидании несколько часов, едва дыша и дрожа от пережитого ужаса. Наконец она встала, чувствуя, как от пота и воды промокла спина. Потом села, обхватив колени руками.
«Боги, — подумала она. — Ну и денёк». Где же тварь? Снаружи не доносилось ни звука. Хотя нет, звуки были; поскрипывание, шорох. Джесса попыталась не обращать на них внимания — крики птиц, шум дождя, шорох земли. Тварь может быть совсем рядом. Свет, проникающий в пещеру, стал постепенно гаснуть. Скоро ночь. Скапти и остальные, наверное, уже вернулись домой. Крики и суматоха вокруг Вулфгара, лживые рассказы о том, что произошло с ней. А она застряла в этой дыре!
Джесса со злостью вонзила оба ножа в землю и снова задумалась. Она должна успокоиться. Она должна что-то придумать! У неё два пути: либо выбраться из пещеры и попытаться добежать до ближайшей фермы, наверное Скулистеда; либо провести ночь в этой пещере, без меховой накидки, воды и возможности развести огонь.
На самом же деле у неё был только один путь, и она это знала. Ходить по лесу ночью крайне опасно — волки, кабаны, трясина, ямы, легко заблудиться, к тому же не исключено, что зверь сидит где-то неподалёку и поджидает её. Нет, придётся сидеть здесь, по крайней мере, до рассвета. Джесса резко встряхнула головой. Нечего есть, нечего пить, кроме капель дождя, и, что хуже всего, холодно. Ей будет очень холодно, и всё же этот холод её не убьёт. Она сможет вставать, шевелить руками и ногами, даже делать несколько шагов. Ей будет плохо, но могло быть и хуже, сказала себе Джесса. Случись это на несколько недель раньше, она замёрзла бы насмерть.
Положив голову на колени, Джесса стала думать. Видар ударил Вулфгара ножом хладнокровно и жестоко. Всё это было тщательно спланировано, и, вероятно, уже давно. Скапти никогда не верил жрецу — и был прав. Ясно, каков будет следующий шаг Вида-ра. Избавиться от Вулфгара, а за ним и от Кари.
Теперь на пути жреца стояли только Кари и Брокл.
Но даже Кари мог не знать, что совершил жрец. Если бы она успела предупредить Вулфгара! «Но ведь ты предупредила», — сказала она себе. И сделала только хуже, потому что и ярла не спасла, и себя выдала.