Халхин-Гол. Граница на крови
Шрифт:
– Если разведгруппа нарвется на специальное подразделение монголов, обязательно подай сигнал – две зеленые ракеты. Мы увидим их. Ну и затем бой. Получится прорваться, хорошо, нет, ты сам знаешь, что делать.
Като поднял голову:
– Да, господин капитан, я знаю, что делать в случае угрозы пленения. Живыми монголы нас не возьмут.
– Но лучше, если этого не произойдет. Вопросы?..
– Вы не обозначили время разведки.
– Разве? Хотя мог и не назвать. Значит, выход через сорок пять минут, время разведки – шесть часов, что означает возвращение
– Я все понял, господин капитан. Вопросов нет.
– Ты уже определился, с кем пойдешь?
– Да. Вам назвать фамилии?
– Не надо.
– Разрешите идти?
– Удачи, капрал!
Сатоси Като ушел.
Ровно в 22 часа разведывательная группа, облаченная в маскировочные халаты, со штатным вооружением двинулась к западному посту. Капрал и два солдата миновали дозор, предупрежденный о них, ушли в степь, благополучно добрались до балки, там сделали привал.
Отсюда капрал Като видел через оптику высоты, которые занимал отряд перед утренним нападением на заставу. На фоне неба капрал разглядел бы любое движение на вершинах, но не заметил ничего подобного.
После отдыха он повел своих людей дальше. Из балки разведчики внимательно осмотрели восточные сопки и тоже никого не обнаружили.
После этого Като отправил одного бойца к ближней высоте и вскоре увидел, как там трижды мигнул фонарик. Это означало, что у сопки противника нет.
Капрал со вторым разведчиком прошли к холмам. Вскоре выяснилось, что они тоже пусты.
Капрал приказал своим людям подняться на сопку, которую в ходе атаки на заставу занимал майор Куроки. Оттуда разведчики смогли хорошо оценить обстановку. Они действовали настолько профессионально, что никто из монгольских пограничников их не заметил.
Разведгруппа капрала Като выполнила задачу. В 02.40 она спустилась на плато, прошла в балку и начала ускоренный марш к объекту 22.
Глава 3
После ухода разведгруппы в лагере был объявлен отбой. Службу несли только дозорные на четырех постах. Они могли осуществлять контроль местности по кругу.
Майор Куроки лег спать, запрограммировав подъем на четыре утра, к возвращению разведывательной группы капрала Сатоси Като.
Но не успел он закрыть глаза, как в его палатку заглянул рядовой второго класса Юко Ясида и спросил:
– Господин майор, вы уже спите?
Куроки с раздражением проворчал:
– Другого такого же идиотского вопроса я в жизни не слышал. Чего тебе, Юко?
– Извините, господин майор, но прибыл офицер по поручениям командира батальона, лейтенант Ямгути.
– Порученец? После того как сегодня здесь был начальник штаба? Интересно. Значит, в плане наших действий что-то изменилось. Проведи его в штабную палатку, я сейчас подойду.
– Слушаюсь, господин майор!
Куроки оделся, прошел в штабную палатку, освещенную керосиновой
Лейтенант из штаба поднялся при виде старшего офицера.
– Извините, господин майор, что вынужден будить вас…
Куроки прервал его:
– Пустяки. Что у вас, лейтенант?
– Еще раз извините, я не представился. Лейтенант Ямгути. – Офицер поклонился, достал из планшета пакет. – Это для вас, господин майор. Я выполняю приказ начальника штаба батальона подполковника Накамуро.
– Но он сам был здесь.
– Ситуация изменилась. А я, господин майор, всего лишь исполняю приказ.
– Ну хорошо, поглядим, что тут. – Командир отряда осмотрел печати, вскрыл пакет, развернул лист бумаги, прочитал то, что было написано на нем. – Вот, значит, что! На словах подполковник Накамуро ничего не просил передать?
– Просил. Воздушная атака застав не должна повлиять на решение отрядом боевой задачи, поставленной ему.
В донесении говорилось о том, что в 08.00 японская авиация начнет бомбардировку застав Номанского пограничного отряда, в том числе и Холара. Это обстоятельство должно способствовать действиям отряда майора Куроки. Территория, захваченная им, станет плацдармом для наступления до реки Халхин-Гол.
– Мы свою задачу выполним. А как насчет подхода основных сил? Об этом Накамуро говорил? – осведомился Куроки.
– Это не в компетенции командования батальона. Но пехотные, механизированные и танковые подразделения бригады уже выведены на рубеж предстоящих активных действий.
– Что мешает этим подразделениям подойти ближе и атаковать заставы без занятия плацдарма, с ходу? Монголы не смогут оказать им сколько-нибудь существенного сопротивления?
– Извините, господин майор, этот вопрос не ко мне.
– Что-то мудрит командование бригады. Или у монголов появилось нечто такое, что может сорвать наступление, поэтому требуется плацдарм?
– Не могу знать, господин майор. Я передал вам пакет, слова начальника штаба. На этом моя миссия выполнена. Разрешите убыть?
– Вы на машине?
– Да, она за сопкой.
– Ступайте, лейтенант, и передайте подполковнику Накамуро, что мой отряд свою задачу выполнит. Но на будущее я хотел бы иметь полное представление об обстановке, складывающейся в районе моих действий.
Лейтенант козырнул и вышел из палатки.
Куроки выругался. Он, опытный вояка, понимал, что командование бригады решило захватить плацдарм, исходя из того, что не могло в ходе общего наступления выбить монголов за реку. А вот почему не могло – это вопрос. Ответа на него у майора не было.
«Это плохо, – подумал он. – Нет ничего хуже работы вслепую. Бомбардировка? Почему ее не провели раньше, а выслали диверсионный отряд с задачей нанесения заставе максимально возможного ущерба? Подведены ли к двум соседним заставам другие отряды батальона? Почему, в конце концов, именно эта территория определена для создания плацдарма, хотя, судя по концентрации сил Квантунской армии, направление главного удара выбрано севернее?