Халява. 90-е: весело и страшно
Шрифт:
Наконец из-за угла дома появился запыхавшийся Илья.
— Серега, Лена! — поздоровался он с нами. — Немного запоздал — извините!
— Да ничего! — отмахнулся я. — Мы тут немного свежим воздухом подышали. После дневной жары — просто офигительно!
— Да, топит погодка не по-детски! — согласился со мной Лагутенко. — Ну, вы готовы к труду и обороне?
— Как пионеры — всегда готовы! — шуточно «салютанул» я Илье пионерским приветствием.
— Тогда вперед! К новым свершениям! — произнес он, заходя в ближайший подъезд, а после сбегая по ступенькам в какое-то
Первое, что негативно капнуло на мозг, вернее на обоняние — это чудовищный запах гниющих отбросов в мусоропроводе, что в условиях летней жары источали жуткое зловоние.
— Ой, что это? — Лена сморщила свой прекрасный носик и прикрыла его ладошкой. — Какой отвратный запах!
— Есть такое — издержки жаркой погоды, — согласился Илья. — «Декада» — так студия называется, — пояснил он, — не так давно организовалась, и лучшего помещения еще подыскать не удалось. Весной оно как-то попроще было — холодно…
Он распахнул дверь в подвал, приглашая нас проходить внутрь. Помещение, в котором расположилась студия, представляло собой этакую двухкомнатную камеру. В первой из комнат стояли пульт, большой бобинный магнитофон и старый продавленный диван. В другой, отделенной от первой комнаты тонким стеклом — музыкальные инструменты и микрофоны. Да, до лучших домов Лондона и Парижу, как до луны пешком! Но, будем пользоваться тем, что есть. Над столом, на котором располагался пульт и магнитофон над чем-то колдовал худощавый паренек в громадных наушниках. Наше появление он банально не заметил. Илья подошел к нему поближе и постучал ладонью по спине:
— Эгей, сова, медведь пришел!
Паренек вздрогнул и обернулся. Узнав Илью, он радостно улыбнулся и стащил наушники с голову, повесив их на шею:
— Ильюха!
— Знакомьтесь, друзья, это Женька Звиденский…
— Для своих — Сдвиг! — вставил Женя, и мы пожали друг другу руки.
— Он у нас сегодня будет за звукорежиссера, — сообщил Лагутенко. — А еще он на аккордеоне и гитаре нормально так жарит! Так что прошу любить и жаловать!
Сдвиг картинно поклонился.
— Слушай, а где «высокое начальство»?
— Какое начальство? — удивленно вскинул брови Женька.
— Ну, так как же — господин директор лучшей звукозаписывающей студии города Владивостока «Декада» господин Бурлаков?
— Тьфу, ты — Ленька что ли?
— Ну, конечно! — кивнул Илья. — Без него же не начнем?
— Без него никак, — согласно кивнул Сдвиг.
— Это без кого никак? — входная дверь распахнулась, и в студию проскочил плотный парнишка лет двадцати-двадцати трех. В руках он сжимал сумку, в которой что-то призывно тренькало и бултыхалось — не иначе бутылки с веселым пойлом.
— Конечно, без тебя никак! — ухмыльнулся Сдвиг. — Ну, и без твоего жидкого допинга…
Глава 24
Лишь с рассветом мы выбрались из пропахшей мусорными миазмами студии. Все работали, как ужаленные, время от времени повышая градус веселья винным допингом, приготовленным запасливым Бурлаковым. Я-то не пил, боясь выпустить в свет моего «пришельца-соседа». А вот
В общем, как бы то ни было, нам удалось записать все партии на два наших с Ильей трека. Оставалось только все это свести. За это сложное дело обещал взяться Женя Сдвиг. Но и я, в свою очередь, попросил у него копии записанных исходников — со своим-то до жути навороченным оборудованием я сведу запись куда как круче! Женька пообещал до обеда все переписать. Ну, вот и ладушки!
— Ой, Сережка, — неожиданно засуетилась Лена, когда мы вышли на утреннюю и еще немноголюдную улицу, — мне через три часа в универе надо быть! Все, баста, выходные закончились! Это тебе можно баклуши бить… Буду сегодня целый день на парах зевать! — недовольно произнесла он.
Да, не выспавшаяся женщина — то еще удовольствие!
— Так давай я тебе тоже справку соображу, — предложил я. — Отдохнешь от учебы пару недель…
— Нет, уж, спасибо! — фыркнула Лена. — А кто потом за меня сессию сдавать будет? Пушкин, что ли?
Вот, ведь, какая она у меня — ответственная! Спортсменка! Комсомолка! — Но вслух я этого произносить не стал, а просто предложил:
— Сейчас мотор поймаем и на хату. Еще пару часов поспать успеешь…
— Ну, нет! — уперлась Лена. — Мне домой надо! — Она демонстративно понюхала собственное плечо. — А то я так в этой студии мусором и сигаретами провонялась — несет как от бездомной бичихи-алкоголички! Переодеться мне надо, в душ сходить, марафет кой-какой навести — хотя бы синяки под глазами закрасить…
— Тогда заброшу тебя домой, а у меня еще пара дел есть, — согласился я с доводами подружки.
Мы вышли на дорогу и взмахнул рукой, пытаясь остановить частного извозчика. Однако, передо мной остановился стандартный таксомотор — «Волга» со светящимися «шашечками» на крыше.
— Шеф, свободен? — заглянув в открытое окно, спросил я таксиста.
— Смотря куда? — спросил плюгавенький мужичок, почесав слегка заросший пегой щетиной подбородок.
Я назвал адрес.
— Двойная такса и я весь твой! — заявил таксист после секундной паузы.
— Поехали! — Я даже раздумывать не стал — мой соседушка «наколдовал» в свое время большую сумку бабла на «текущие расходы», которую оставил Зябликову.
И Степан Филиппович регулярно и дозировано снабжал меня «карманными бабосиками». Не сказать, чтобы миллионами, но мне на жизнь хватало!
Я открыл заднюю дверь автомобиля, пропустил вперед Лену, а сам плюхнулся рядом на мягкую сидушку. Под мерное покачивание мы с Ленкой заснули: она — привалившись к моему плечу, а я к стойке салона.