Хамелеон 3
Шрифт:
— Нам? — наконец, перешел на родной язык якобы Дональд. Слишком уж многое знал незнакомец, чтобы продолжать играть с ним роль не понимающего русского янки. Тем более, что по легенде «великим и могучим» он мало-мальски владел.
— Нам, — не поясняя кому именно, как того явно требовал тоном «американец», подтверждающе кивнул Геркан. — Или тем, кто придет на службу после нас, коли мы сейчас не убережемся. Вы ведь понятия не имеете об истинных масштабах той войны и натуральной бойни, что сейчас творится внутри партии. И масштабы данного противостояния, как и его жертвы, лишь только приближаются к своему пику, кто бы что ни полагал. Все основные события произойдут в ближайшие полгода. А, как говорится, лес рубят, щепки летят. Такие как мы с вами щепки. Сам Берзин! Целый глава внешней разведки! И тот вдруг оказался в числе щепы! Мы же на его фоне и вовсе незаметны. Так, стружка, если не опилки. Но это вовсе не значит, что нас предала страна и вся партия. Вовсе нет! — имелось у краскома опасение, что перед ним находится пусть не фанатик, но точно выбравший свой личный путь служения человек. Потому и говорить с
— За нами и сейчас следят? — наконец тоже расплывшись в улыбке и перейдя на английский, чтобы последующий разговор понимала и его супруга, действительно являющаяся американкой, Дональд Робинсон также по-дружески похлопал Александра по плечу.
— Естественно, — слегка кивнул Геркан и указал рукой вперед, как бы предлагая продолжить общение в движении. А то они уже начали привлекать к себе совершенно лишнее внимание иных гостей отеля «Националь», близ которого краскому и удалось «отловить» разыскиваемое лицо. — Как минимум, двоих соглядатаев я смог засечь. Но быть их может больше. Всё же организация слежки и уход от неё, это не мой профиль. Я, как и вы, склонен к занятию несколько иными делами.
— Так может это и не за нами следят? — приняв предложение пройтись и, прихватив свою жену под локоток, предположил вполне возможный вариант «турист». — Всё же мы находимся близ отеля. А в двух шагах отсюда и вовсе располагается здание посольства США. Тут кто угодно может являться целью для наблюдения.
— Что же, признаться, в логике вам не откажешь, — не стал тут же кидаться уверять собеседника в обратном Александр. — Подобный вариант вполне имеет право на существование. И даже, может быть, за кем-нибудь еще следят. Но в вашем случае, увы, я полностью уверен в наличии топтунов. Больно уж непрофессионально они себя повели, как только ваша чета показалась в дверях отеля. Я ведь точно так же, как и они, высматривал именно вас, от того и засек их было начавшуюся суету. Видать, не лучших специалистов данного дела отправили по вашу душу. Да оно и понятно почему. Чистка рядов, идущая, в том числе, внутри НКВД, зачастую выбивает наиболее старые и опытные кадры. А им на смену срочно ставят вчерашних курсантов, дабы закрыть образовавшуюся прореху.
— Приму к сведению, — нейтрально произнес в ответ мистер Робинсон, тем самым, ни соглашаясь, ни выражая недоверие, словам так и не представившегося ему «товарища». — Итак, вы предлагаете нам как можно скорее покинуть Советский Союз. Как именно вы посоветуете это сделать, раз уж билеты нам стали недоступны? — он не был дураком и тоже видел нехорошие тенденции творящегося в первом государстве рабочих и крестьян дележа власти. Просто надеялся, что разразившаяся буря его минует. Но весть о казни, а по-другому и не скажешь, Берзина меняла слишком многое. К тому же, его сейчас не вербовали, нет. Ему давали лишь шанс на спасение, предлагая покуда отсидеться в стороне, в чем так-то не имелось ничего особо криминального.
— Простите, но у меня нет никакой возможности помочь вам с эвакуацией. Опять же — не мой профиль. А все связи, что ранее имелись, уже полностью утрачены, — удрученно покачал головой Геркан. — Я ведь тоже, как и вы, лишь совсем недавно вернулся из продолжительной зарубежной командировки. И сразу с корабля на бал. Только бал этот, судя по всему, дал сам Сатана. Поверьте, если бы не личная просьба Яна Карловича поспособствовать спасению, как вас, так и еще ряда товарищей, мы с вами никогда бы не увиделись. Он, видно, чувствовал, что доживает последние дни на свободе, вот и постарался уберечь наиболее ценных специалистов, вроде вас и меня. Но, кто же мог предположить, что его вовсе казнят едва ли не мгновенно! — поплакался и о своей судьбинушке Александр, заодно создавая ложный след, на случай если собеседник отправится-таки сдаваться сотрудникам НКВД. — А вот помочь вам за рубежом я как раз сумею. Товарищ Берзин успел передать мне все бумаги по парочке секретных счетов. Потому на 200 тысяч долларов вы можете рассчитывать смело. Подобную сумму я обязуюсь предоставить вам, ежели и сам сумею выехать за границу. Этого должно будет хватить с лихвой на покрытие всех ваших потерь, поскольку не только Робинсонам, но и Рубенсам, весьма желательно раствориться на просторах Европы и никогда не возвращаться обратно в США. Во всяком случае, официально. Стало быть, придется бросить всё нажитое за последние годы — дом, машины, катер, — да конкретно эти сотрудники разведывательного управления жили на очень широкую ногу и даже имели прислугу. — На время, года так на два, я вам советую вовсе оборвать все связи со своими прежними личностями и уж тем более с Москвой, пока тут не подойдет к логическому завершению процесс дележки власти. Найдутся же у вас в загашнике ещё несколько паспортов?
— И как мы сможем получить означенные деньги? — помолчав с полминуты, тем самым беря хоть какое-то время на раздумывание, поинтересовался многоликий Дональд.
— Как я и сказал, вы можете на них рассчитывать лишь в случае моего удачного отъезда из СССР. И, я надеюсь, что при этом не откажете в ответной услуге по предоставлению
— Понятно, — для надежности кивнув, что намек оказался услышан и понят, ответил «американец». — А более конкретно про Швейцарию?
— Пусть будет отделение «Союза Швейцарских Банков» в Женеве, — вновь перешел на русский Александр, чтобы быть понятым лишь собеседником, но не его женой. — Арендуете там на имя Дональда Робинсона банковскую ячейку, куда положите записку с указанием того, как можно будет с вами связаться. Или просто укажете реквизиты банка и счета, на который потребуется перевести деньги. Только в последнем случае прошу добавить к таковой записке и с десяток паспортов США — поровну мужских и женских, а также все необходимые чернила и печати, чтобы я впоследствии самостоятельно мог вклеить в них фотографию и отштамповать.
— И как же вы собираетесь получить доступ к такой ячейке? — вновь кивнув, мол, это приемлемый вариант, уточнил немаловажный момент «гражданин США».
— Всё очень просто. Вы сейчас отдадите мне свой паспорт, с которым я впоследствии и заявлюсь в тот банк. А также спрячете всё необходимое для замены фотографии в паспорте и ключ от ячейки в непроницаемую для воды коробку, которую в свою очередь укроете в земле на Площади Пердтам, что расположена в городке Ньон. Это в 20 километрах на север от Женевы. Если заходить на эту площадь со стороны Авеню Пердтам, то вдоль этого самого авеню будут установлены три скамейки. Вот за спинкой центральной из них и прикопайте каким-нибудь безлунным вечером данную коробочку. А сверху положите кусок гравия, что ли, дабы я впоследствии смог бы сразу определить, где стоит искать и не тратил бы время на рытье канав вдоль всей скамьи. — Это тоже был некий ложный след, случись вдруг «мистеру Робинсону» статься идейным коммунистом, плюющим на собственную судьбу, либо же просто попасться в руки чекистов. Ложный в том плане, что некто Александр Морициевич Геркан уж точно никак не мог знать подобных особенностей, поскольку никогда не посещал Швейцарию. Официально. Не официально же он в Ньоне был как раз тогда, когда они с Юрасовским перевозили золото. Зато в сентябре 1937 года там квартировала советская делегация, что участвовала в подписании «Средиземноморских соглашений», направленных на противодействие пиратским действиям германских и итальянских субмарин в Средиземном море. Стало быть, в случае чего, искать потенциального невозвращенца сотрудники НКВД в первую очередь стали бы среди участников именно этой делегации. Тем более, что подписание происходило в здании муниципалитета, выстроенного как раз перед названной краскомом площадью. Да и упоминал он прежде в разговоре тот факт, что также совсем недавно вернулся из-за рубежа.
— В принципе, выполнимо. Только как мне самому быть без паспорта? Как всё же выбраться из страны? — задался очень правильными вопросами «американец».
— Ну, пусть ваша легенда будет следующей, — почесав в задумчивости кончик носа, Геркан сделал вид, что придумывает историю на ходу. — Два дня назад к вам прямо на улице обратился местный житель и предложил купить царские золотые монеты с оплатой долларами. Человек этот, видно, был еще из интеллигенции царских времен, поскольку был немолод и очень хорошо владел английским языком. Вы согласились, ибо озвученная им цена оказалась очень привлекательной — всего 450 долларов, то есть вдвое ниже рынка. Какой истинный американец откажется от такого! И вот, когда вы сегодня совершали сделку, рядом с вами резко затормозила легковая машина и из неё на вас налетели какие-то бандиты, одетые в форму сотрудников НКВД. Бандиты, потому что вы умудрились разглядеть, как они убили ударом ножа в спину продавца, предварительно затолкав того на заднее сиденье легковушки. Но прежде один из них забрал у вас паспорт, якобы для проверки. А вы, как честный турист, не посмели отказать сотруднику органов государственной безопасности в его законном праве. После же всего случившегося вы оттолкнули от себя переодетого бандита и тут же кинулись бежать в отель, откуда, прихватив жену и вещи, мгновенно заявились в посольство. А монеты остались у вас, поскольку, к моменту появления ряженных чекистов, сделка уже была завершена и золото покоилось во внутреннем кармане вашего плаща. Или сами придумайте что-нибудь в этом роде. Главное, чтобы работники посольства поспособствовали вашему выезду из СССР, а лучше вовсе проследили вплоть до посадки на самолет или там судно. Причем, лучше вам попасть на борт какого-нибудь иностранного судна, поскольку вылетевший из Москвы самолет непременно посадят на одном из приграничных аэропортов для прохождения таможенного досмотра. Где вас и схватят без пригляда-то посольских служащих.
— И как скоро можно будет ожидать от вас какую-нибудь весточку? — на сей раз помолчав с пару минут, поинтересовался «американец», принимая в руки сверток более чем в 850 грамм веса. Надорвав тот сбоку, он разглядел действительно покоящиеся внутри золотые кругляшки с изображением головы последнего российского императора. И лишь после этого, явно нехотя, протянул в ответ свой паспорт. В любом случае, документ он мог восстановить в любой момент, а почти 900 долларов под ногами не каждый день валялись. Тем более, что для него эти самые монеты были куда ценнее, как главное доказательство в будущей легенде для посольских, а не как средство обогащения. Так-то и имеющихся с собой наличных средств им с женой могло хватить на год безбедной жизни в той же Франции.