Хамелеон 5
Шрифт:
Испанцы из числа франкистов сдались американцам сразу, банально потому что у них имелась о том предварительная договоренность с Вашингтоном. Еще со времен испанской гражданской войны США самым активным образом поддерживали именно Франко, отчего и смогли получить себе практически бескровную первую победу на континенте.
Правда, командование расквартированных в Испании немецких частей имело несколько иной взгляд на происходящее, и потому всё лето Пиренейский полуостров являлся ареной ожесточенной борьбы за немногочисленные транспортные узлы. И если бы не уничтожение американской бомбардировочной авиацией всех железнодорожных путей на границе с Францией, бои за контроль над Испанией могли продлиться поболе года — это уж точно.
А так, стоило только оборваться последним ниточкам снабжения, как немцы поспешили отступить на север, за Пиренеи[1], где как раз очень хорошо развитая французами
Тем временем, действующие с территории Румынии советские войска, беспрепятственно пройдя насквозь территорию Болгарии, обрушились на итальянцев в Албании и на немецкие части, что не успели покинуть Грецию, отрезав последним все пути отступления на север. Именно это в конечном итоге позволило обезопасить проход по Эгейскому и Мраморному морям, тем самым вновь открывая черноморские порты для торговли и приема транспортных судов с военными грузами.
Тогда же в бывшей Югославии началось активное партизанское движение подпитываемое поставками огромного количества советского вооружения, включая даже противотанковое. Прекрасно знающие свои горы сербы, черногорцы и македонцы, конечно, те их них, кто не пошел на службу к немцам с итальянцами, получив подкрепление в лице шести советских десантных бригад, смогли надежно заблокировать редкие горные дороги, по которым только и было возможно перебрасывать войска. А краснозвездная авиация сделала передвижение вражеских сил по ним и вовсе игрой в русскую рулетку — повезет, не повезет.
В итоге, уже к середине сентября советские войска вошли в Белград, чем создали опасность скорого падения Венгрии и Австрии, поскольку из столицы бывшей Сербии открывалось множество путей на Венгерскую равнину. То, чего так и не смогли сотворить в 1914 и в 1916 годах войска Российской империи, раз за разом застревавшие в Карпатах, умудрились осуществить силы Советского Союза, сделавшие изрядный крюк и зашедшие практически с противоположной стороны. Да, это всё еще не было окончательной победой стран антигитлеровской коалиции. Да, впереди всех ждали сотни и тысячи кровопролитных битв. Но все отвоеванные стратегические плацдармы являлись тем самым трамплином, откуда виделось возможным сделать решающий рывок к пьедесталу победителей. Что понимали абсолютно все.
Немцы, впрочем, тоже не сидели, сложа руки. Восстановив былую численность живой силы и техники, они предприняли еще одну попытку генерального наступления на Восточном фронте всеми своими армиями разом. И даже умудрились выдавить советские войска на полторы сотни километров от Варшавы, откинув те практически до самого Бреста, тем самым отыграв назад своё зимнее отступление. Но на этом и сдулись, практически полностью повторив ситуацию лета прошлого года. Пусть многие советские части оказались сильно обескровлены и пусть в тылы потянулись бессчётные эшелоны даже не с сотнями тысяч, а с миллионами раненых красноармейцев, две сотни немецких дивизий также перестали существовать в качестве боеготовых подразделений.
Тогда фронт не рухнул под натиском введенных в бой свежих советских резервов лишь по причине срочной отправки на передовую всей 2,5-милионной резервной армии с территории Германии. Что, в свою очередь, поставило жирный крест на будущем пополнении немецких войск, поскольку именно эти силы несли ответственность за подготовку новобранцев, возвращение раненых в строй и получение вооружения с заводов для последующего распределения по дивизиям.
Так немцы удержали фронт, но при этом своими же собственными руками полностью уничтожили свой военный стратегический тыл в угоду сиюминутному моменту. Что в Вермахте и Абвере осознавали абсолютно все. Как осознавали и неспособность своей страны выдержать еще хотя бы два столь же масштабных натиска советских войск, каковой русские Иваны продемонстрировали
Попали в неоднозначную ситуацию и японцы. Вроде бы они не проиграли ни одного сражения и даже повсеместно нанесли своим противникам весьма серьезные поражения, отняв их территории и пустив на дно десятки ценнейших крупных кораблей. Но вот войну при этом потихоньку всё ж таки проигрывали.
Изначально замахнувшись на слишком громоздкий для их небольшой страны кусок пирога, они банально подавились. Ни Императорская армия Японии, ни Императорский флот Японии, более не обладали потребными ресурсами для своего дальнейшего роста, поскольку всё и так оказалось подчистую прибрано к рукам. Тогда как без кратного увеличения своих сил они уже более не могли продолжать начатую еще в 1931 году экспансию, не имея достаточного количества войск и кораблей для установления полного контроля над уже захваченным. А ведь без прорыва в Индию с Австралией не могло идти никакой речи о победе над той же Великобританией. Что уж было говорить про США, чьи отгороженные Тихим океаном территории и невероятные производственные мощности оказались наиболее эффективным средством борьбы с Японией, посильнее даже их армии и флота вместе взятых.
Потеряв от действий японских военных моряков немало линкоров и эскадренных авианосцев, строительство которых не только влетало в копеечку, но и занимало годы, американцы очень быстро переориентировались на создание массовых дешевых кораблей, которые не жалко было бы терять.
Не обладающие водоизмещением, вооружением и скоростью хода своих полноценных боевых собратьев эскортные эсминцы, фрегаты и авианосцы брали своё небывалой численностью. Не какие-то жалкие десятки, а сотни данных кораблей сошло со стапелей менее чем за год благодаря тому, что изначально создавались и строились по нормам и стандартам гражданских судов, отчего их легко могли производить любые частные верфи. Так уже к началу лета 1945 года одних только авианосцев подобного класса американцы приняли в состав своего флота аж 40 штук, каждый из которых мог нести на борту от 25 до 30 самолетов. И еще столько же находилось в производстве, обещая войти в строй на будущий год.
Да, их боевая живучесть оставляла желать много лучшего. Да, при встрече один на один с японским одноклассником любой подобный корабль, несомненно, оказывался обречен на гибель. Да, они не могли должным образом оперировать на океанских просторах в силу недостаточных размеров и, как следствие, ограниченности в запасах топлива. Но они могли быть сразу и везде в солидных количествах, как поддерживая своим вооружением полноценные боевые корабли, так и отвлекая на себя часть вражеского огня. И подобная «вода» начала надежно подтачивать «камень» японского флота, поскольку если раньше крейсера придавались к авианосцам в качестве охраны, то теперь у США имелось по авианосцу на каждый свой легкий и тяжелый крейсер. Что в свою очередь стало началом конца японских транспортных конвоев, которые обеспечивали снабжение войск раскиданных по всему азиатско-тихоокеанскому региону. Японии не помогла даже собственная программа постройки дешевых и простых конвойных кораблей, поскольку разница в производственных мощностях меж двух этих стран являлась колоссальной. Американцы банально завалили своих визави «мясом и железом», чем обеспечили своё последующее доминирование в морях и океанах. Но в большей мере это всё произошло уже в 1946 году, который и так стал последним годом Второй Мировой Войны.
Зимнее наступление 1945–1946 годов, завершившееся не только освобождением советскими войсками всей территории Польши, но и захватом Восточной Пруссии, а также Венгрии и даже части Австрии, явилось наглядным доказательством того, что всё движется к сценарию времен императора Вильгельма II Прусского. Тогда, в 1918 году, Германия также всё ещё могла сопротивляться на поле боя, но, в общем и целом, это уже ничего бы не решило. Поражение было неминуемо, а лишнее сопротивление могло бы привести к ещё более тяжким для Берлина послевоенным последствиям. Хотя впоследствии и так всё оказалось отнюдь не сладко.