Хамелеон и Бабочка
Шрифт:
Тут хотелось не просто насладиться выпечкой и горячим напитком, а провести время с книгой или за размышлениями. А вон на том диване с пледом на подлокотнике и ворохом подушек, хотелось задремать, вытянув уставшие ноги.
Зоя взяла свой кофе и снова развернулась спиной к залу, рассеянно прокручивая в голове утренние занятия и встречу с Павлиной. Теперь она поняла, почему Кирилл и Олег называют её Павликом. От первоначального варианта там почти ничего и не осталось. Грубый голос, квадратная неженственная фигура, сотканная из крепких канатов мышц, и замашки самого настоящего мужика. Павлина когда-то занималась пауэрлифтингом и, кажется, немного увлеклась.
Ещё с одним тренером, Костей, Зоя пока не успела пообщаться. Каждый раз, когда она приходила, у него заканчивались занятия или наоборот. Они кивали друг другу в знак приветствия и расходились в фойе зала. Если бы она встретила его на улице, никогда не догадалась бы, что он тренер. Костя производил впечатление классического выпендрёжника с «синдромом широкой спины».
Ему казалось, что он большой и могучий. Руки топорщились и не прижимались к телу, а в двери он входил полубоком, ибо спина, которую он ощущал гигантской, не позволяла проникнуть в помещение другим способом. Шея тоже поворачивалась только вместе с корпусом. Этакая слитная головогрудь, как у пауков или раков. Всё вместе это создавало образ мужика, который думает о себе как о чертовски мощном качке.
Обычно Зоя легко вычисляла бывших спортсменов и часто угадывала, чем они раньше занимались, но с Костей никак не могла определиться. Не было в нём ничего спортивного, скорее наоборот, хотелось загнать его на тренажёры, чтобы выправить осанку и подтянуть живот.
Несколько дней назад, когда Олег официально представил их друг другу, Костя сразу же присобачил к её имени фамилию «Космодемьянская». А она в ответ записала его в недруги. Зоя не встречала ни одной ровесницы или девушки младше неё с таким именем, а до бабушки пока не доросла. Довольно часто находились те, кто не мог смириться с таким коротким именем и тут же приписывал ей новую фамилию, а заодно и демонстрировал свой кругозор. Зоя ненавидела эту дурацкую манеру и с теми, кто величал её «Космодемьянской», у неё редко складывались хорошие отношения
Племянница как-то сказала, что имя Зоя «бабушкино» и не может принадлежать ребёнку или девушке, хорошо звучит только с отчеством. Зоя сначала обиделась, а потом приняла это как данность. Какое-то время она ненавидела своё старомодное имя, потом смирилась, а недавно поняла, что полюбила его, как редкую болезнь, которой можно даже похвастаться.
Зоя пила кофе, разглядывая прохожих за окном, в разговоры, доносящиеся с разных сторон, не вникала. Пока не услышала за спиной знакомый голос. Не было в нём ничего особенного: ни бархатной мягкости опытного психолога, ни чёткости диктора, ни надрыва, как у рок-вокалиста. Обычный мужской тенор, слегка смешливый, спокойный и переливчатый. Но голос принадлежал Максиму, и это делало его особенным.
Зоя затаилась и намеренно прислушалась, даже дышать стала тише. Присутствие Максима она ощущала затылком, лопатками и немного поясницей. Почему-то сильно разнервничалась. Пальцы на краю чашки задрожали, пульс явно ускорился. С макушки до пяток пронеслась горячая колкая волна, как бывает, когда отсидишь ногу и восстанавливается кровообращение.
Тут же в голову полезли неудобные мысли о том, что она зря не накрасила ресницы и не надела белую облегающую футболку, да и джинсы сегодня не самые удачные. Она потянулась к рюкзаку, чтобы достать зеркальце, но разозлилась на саму себя и резко отдёрнула руку. Хорошо ещё, что по закону подлости не встретила его, вынося мусор с утра, лохматая или серо-жёлтая после болезни.
Голос затих, и Зоя со всей чёткостью осознала, что Максим её узнал. Он не слишком вежливо оборвал беседу и, судя по шуршанию подошв по плитке, направился в её сторону. Каждый шаг отдавался эхом и вторил пульсу. Зоя волновалась и понимала это. С каким-то мистическим страхом ожидала его приближения. В горле пересохло, в животе похолодело. Это не было похоже на приятное томление, скорее на страх, как перед прыжком в пропасть или при встрече с бешеной собакой.
Максим замер за её спиной, несколько томительно-долгих секунд просто стоял, затем раздался скрип отодвигаемого соседнего стула.
Зоя застыла, зажмурилась, а потом распахнула глаза и повернулась.
Некоторое время они просто пялились друг на друга, молча разглядывали, отмечая изменения. Максим осмотрел её лицо с въедливой тщательностью, изучил каждую веснушку, каждую новую морщинку, а потом широко и удивительно искренне улыбнулся.
– Привет, Зойка. Не ожидал тебя увидеть. – Он имел в виду не кондитерскую, а город, и Зоя это поняла.
– Привет.
Она не знала, что ещё добавить и как вообще принято вести себя с человеком, с которым не связывает ничего, кроме смущающих воспоминаний. Наверное, она бы предпочла вообще с Максом не сталкиваться и оставить где-то там, в прошлом, в качестве приятного эпизода. Это даже хуже, чем разболтать случайному попутчику все свои постыдные секреты, а потом узнать, что он муж твоей сестры или клиент в тренажёрке.
А Максим смотрел так просто и открыто, будто ничего между ними не было, и они просто давние знакомые или коллеги. Не выглядел испуганным или взволнованным, скорее заинтригованным.
Он опустил взгляд на чашку с кофе, слегка приподнял бровь.
– Только капучино? Тут вроде неплохо готовят.
Зоя нервно передёрнула плечами, оглянулась на витрину и деревянные полки с выпечкой.
– Ты тут часто бываешь?
Максим неопределенно хмыкнул.
– Частенько.
Зоя чуть склонилась, заговорщически прошептала:
– Не отравят?
Максим загадочно улыбнулся, скосил взгляд в сторону официантки, а потом снова посмотрел на Зою. Она невольно отшатнулась. Опять это выражение лица, эта улыбка, эти жгучие глаза, которые шесть лет назад начисто снесли ей крышу.
Максим чуть придвинулся, неосознанно отметил, что Зоя не отклонилась, но затаилась и задержала дыхание.
– Точно могу сказать, что сегодня не отравят, – он снова улыбнулся, склонился, едва не касаясь носом виска Зои. – Сегодня меня нет на кухне. И травлю я только вредных посетителей.
Зоя удивлённо ойкнула.
– Ты тут работаешь?
Максим выдержал паузу и, не скрывая самодовольства, доложил:
– Это моя кондитерская.
Зоя задумчиво свела брови.
– «Рогалик и булочка»?
– Почему нет?
– Ну, очень по-женски называется.
Максим усмехнулся.
– А как я должен был её назвать «Батон и буханка»? – Он дождался улыбки Зои и продолжил: – А вообще, ты права. Это не моя идея, а дизайнера, как и интерьер.
Зоя сделала глоток кофе.