Хамелеон и Бабочка
Шрифт:
А ведь поначалу она пыталась их вразумить или пристыдить. Последней каплей стало мрачное монохромное фото чуть ли не в чёрной рамке. Выглядело это как реквием по утерянному органу. Для полноты картины не хватало только похоронного марша Шопена и двух увядших гвоздик. Зоя не выдержала и написала хозяину трагичного снимка: «Я вам сочувствую, но помочь не могу. Не видела драгоценную пропажу, хотя недавно соседский пёс таскал по двору нечто, похожее на предмет вашей гордости».
И сразу же заблокировала нескромного любителя чёрно-белых фильтров.
Через несколько минут пришло
От общего знакомого Антон случайно узнал, что Зоя живёт с ним в одном городе, и рискнул написать. Три дня грыз от волнения ногти и прокручивал в голове сценарий беседы, выпил для храбрости, отрепетировал речь… а в ответ получил грубый категоричный отказ.
Из шкуры ботаника он давно вырос, а потому повторил попытку. За настойчивость и верность был награждён кусочком счастья. До сих пор не мог поверить, что Зоя рядом, позволяет себя целовать и видеть в самом трогательном беззащитном виде – ещё сонной по утрам.
Их отношения развивались быстро. Оба давно избавились от иллюзий и комплексов, ценили комфорт и личное пространство. Им было удобно и уютно, а временами и нежно. Полгода они встречались то на съёмной квартире Антона, то у Зои, но, так как та жила с родителями, чаще, конечно, у него. Подъездной романтики уже не хотелось, оба нуждались в комфорте и стабильности.
Зоя не лукавила и не притворялась: Антон ей действительно нравился. Немногословный и очень привлекательный. Он ухаживал за густыми волосами и знал, что такое маникюр. Ученики его уважали, а ученицы регулярно влюблялись. Для Зои так и осталось загадкой, почему в студенчестве у них ничего не сложилось. Сейчас они могли бы уже праздновать деревянную свадьбу и, вероятно, воспитывать детей.
Тамара Тимуровна стала катализатором их отношений. Теперь всё было по-настоящему серьёзно. Зоя побаивалась этой основательности, несмотря на проверенные обоюдные чувства, и замуж пока не собиралась. Будущая свекровь её отпугивала навязчивостью и матримониальными планами.
Антон пришёл домой уставший, опустился на диван, приподняв ноги Зои, уложил их на свои колени и потёр затылок.
– Через час придёт Игорь с девушкой, хорошо, что мама всё приготовила, сил реально нет. Такое ощущение, что я не обучал детей, а воевал с ними. Какой всё-таки сложный возраст у старшеклассников.
Зоя отвлеклась от телефона.
– Я помню только, как было весело в школе и… беззаботно.
Антон хмыкнул, его собственный опыт взросления горчил и кололся.
– У нас с тобой был разный пубертат. Большинство его проходит болезненно. Некоторые ученики похожи на зверёнышей. Я их побаиваюсь. И ведь нельзя с урока выгнать и повысить голос. Скучаю по старым добрым средневековым пыткам.
Зоя на секунду задумалась: вспомнился робкий Сергей
Она тряхнула головой, возвращаясь к мыслям о гостях.
– А девушка Игоря кто? Тоже бывшая волейболистка, как он?
– Нет вроде, – задумчиво протянул Антон, – если честно, не знаю. Сегодня как раз и спрошу. О, ты плед новый купила. Симпатичный.
– Пледом, конечно, комнату не спасти. Боюсь, телевизор всё равно придётся купить. А то у нас из развлечений только секс.
Антон шутливо покачал головой.
– Зойка, блин.
Она приподнялась, поцеловала Антона сначала легко, а потом глубже. Он ответил на поцелуй, но, когда почувствовал её пальцы на пряжке ремня, остановил.
– Не стоит, скоро гости придут, а я ещё и не мылся. Хочу успеть душ принять.
Зоя пожала плечами, откинулась на подушку и снова погрузилась в телефон. Антон не был асексуален, любовью занимался с удовольствием, умел его доставить. Но поклонником быстрого секса не был, не выводил его на первый план отношений. Вполне мог обойтись без близости несколько дней, не набрасывался на неё в неподходящих местах и не просил разнообразить отношения. А ей нравилось его смущать, строя из себя нимфоманку. Почти всегда Зоя чувствовала, когда Антон её остановит, и нарочно изображала безудержное желание. О «предающем теле» она знала только из книг, её собственное предало всего один раз.
Поначалу она сожалела о своём легкомысленном поступке, но чем больше проходило времени, тем меньше её мучили угрызения совести. Когда Антону хотелось близости, а Зое спать, иногда случалось и такое, она представляла на его месте именно Максима и снова перехватывала инициативу.
Опять Зоя вернулась мыслями к мужчине, мелькнувшем в её жизни вспышкой шесть лет назад.
Максима нельзя было не заметить. И дело даже не в росте. Он излучал такую бесшабашную непоколебимую уверенность в своей привлекательности, что и другие не могли в ней сомневаться. И даже сломанный, сросшийся не совсем ровно нос не портил его, скорее добавлял особенность, которую потом охотно отмечали очарованные им девушки. Максим не отличался ни модной одеждой, ни стильной причёской, но широкой искренней улыбкой мог растопить самое чёрствое сердце. В первые же секунды обратил на себя внимание и удерживал его весь вечер. Зоя не могла отвести от него взгляда, краснела, как дурочка, едва он поворачивался в её сторону. А он не просто поворачивался, он явно с ней флиртовал.
Зоя так и не поняла, почему в тот вечер он выбрал именно её. Знакомы они не были, Максим не входил в число выпускников. Внезапно появился в квартире её однокурсника, видимо, был приглашён как друг или родственник. Выгнать его никто и не подумал. Напоили и пустили в круг танцующих.
А потом случилось то, что случилось.
Припомнив лукавый взгляд и широкую улыбку, Зоя печально вздохнула. Где сейчас этот Максим, думает ли он хоть иногда о той бесшабашной ночи?
Пока Зоя предавалась жгучим воспоминаниям, Максим находился на другом конце города, а именно, на автовокзале. Ещё утром он получил открытку и весь день в предвкушении и нетерпении ожидал «часа икс». В таком взвинченном, зудящем состоянии секс был особенно хорош, он уже давно отметил эту особенность и использовал, как только Дина позволяла.