Хамелеон VS Химера
Шрифт:
— Зачем же пропадал так долго и не отвечал на звонки.
— Пришлось далеко забраться по работе, — виновато улыбается он.
— Это куда? Уж не в другую галактику случайно? — интересуюсь я, поскольку дотянуться до человека в наше время действительно проблематично только если тот находится в другой галактике, да и то умельцы находятся.
В его глазах мелькает странное смешливое выражение, затем, он вдруг склоняется ко мне и нежно целует. В голове шумит, и этот шум сливается с суматохой вечернего мегаполиса.
Кажется, ещё чуть-чуть и подкосятся ноги.
Что
И сейчас рядом с Алексом, и в то запропащее время, я вспоминала о нём и пыталась понять, что испытываю к нему. Можно ли назвать это тепло внутри любовью?
Я и сейчас не знаю что между нами, но отчего-то хочу, чтобы он разделил мои чувства. А потому на мгновение снимаю щиты и щедро одариваю волной приятных эмоций. Когда закрываюсь, Алекс вдруг отстраняется и смотрит на меня так, как будто в первый раз увидел. И не говоря ни слова, он снова стискивает меня в своих объятиях.
Мне настолько тепло, что не нужно слов.
Снегопад усилился, и мы отправились бродить по большому новому парку. С неба падали огромные снежные хлопья, напомнившие мне пепел.
Кажется вечность назад или вовсе в нереальном сне, я жила в жаркой стране, где вместо снега пепел и нет этого морозного искрящегося воздуха.
Но я могу лишь слегка прикрыть глаза и воочию увидеть картину того мира.
Пепел не обжигает, а ложится лёгкими перьями на горячую тёмную кожу, на алые волосы и чёрные крылья, нехотя рассыпаясь и оставляя свои светлые поцелуи. Но пепел не сверкает так на солнце безупречными гранями узора, не тает на горячих губах и ресницах.
Наверное поэтому всегда любила зиму. За парадоксальное напоминание о доме. За неподвластную смертным нерукотворную магию и обещание чуда.
— Алекс… а где твой дом? — спрашиваю я, хотя знаю — сама на этот вопрос отвечать не готова.
— Далеко отсюда.
Подозрение усилилось.
— Ты вырос в одной из колоний?
Он остановился, задумчиво и как-то нервно переплетая свои пальцы с моими и вглядываясь в глаза. Мне хочется знать о нём больше…
— Можно и так сказать.
— Тебе неприятно вспоминать?
— А что ты хочешь знать? То, что мой дом разрушен? Что моих родных убили?! — внезапно резко и едко поинтересовался он. И эти слова пронизанные чужой болью хлестнули меня словно пощёчина, прочувствованная даже через каскад щитов. Я не знала, я не знала… о, Тьма.
Его взгляд пылал гневом, но я не чувствовала сожаления. Я чувствовала ответный гнев. В этом все люди! Не хочешь отвечать, не отвечай, смени тему, скажи прямо, но не порть настроение! У меня тоже были моменты в жизни, вспоминая которые хочется кричать в бессильной ярости, найти виновных или просто тех, на ком можно сорваться.
Я сдерживалась. Во всяком случае, когда это касалось прошлого. Но как вести себя в подобной ситуации с другими, просто не понимала.
Как бы
— Пожалуй, я пойду, — говорю я, быстро отступаю, вырывая свою руку из его цепких пальцев и не оборачиваясь несусь прочь по тонкому слою хрусткого снега. Ноги непривычно скользят, и я прыгаю на планограв.
Улетая прочь, жду окрика в спину или сигнала коммуникатора с запросом на соединение. Но я слышу только шум мегаполиса.
Обидно, ведь я так скучала и ждала. И не покидает ощущение нелепости ситуации. Даже домой не хочется возвращаться.
Решаю потратить часть вечера на покупки. Это несколько отвлекло на время, хотя некоторые покупки мне совсем ни к чему… например, разбирая пакеты совсем не понимаю, как оказалась среди моих покупок водка. Я не пью. Совсем. Просто не умею пьянеть. И вкусов тоже не чувствую.
Скорее всего, я погрузилась в себя настолько, что брала просто всё, что под руку попадётся. Ну и истеричка, самой тошно.
Переодеваюсь в штатское и решаю потратить остаток вечера и возможно начало ночи на полёты.
Испытываю почти детский восторг от бьющего в лицо ледяного ветра. Меня влечёт к океану, где ветер более сильный. Здесь он как живой. Настоящий. Не скованный необходимостью огибать людские здания.
Некоторое время стою на скальном уступе, всматриваясь в чёрную даль. Вспоминаю своё первое свидание с Алексом. Ну почему сегодня он так легко взвился? И почему я так легко его оставила на многолюдной улице, позволив снова затеряться? Ответов на оба этих вопроса я не знала. Наверное, я не создана для отношений. На работе всё проще. Есть я, правила, напарник и преступники. Просто и понятно.
Я подумала, что никогда особо не задумывалась над мотивами преступников. Мне они не были особо интересными, когда вина была уже очевидно. Когда ясно в кого стрелять или арестовывать. И чувствуя себя частью отработанной системы, я не ощущала угрызений совести.
Улыбнулась. Надеюсь проработать в полиции столько, сколько захочется. Мне нравится.
Лечу по кромке прилива по направлению к докам. Просто так хочется. Оттуда я полечу в город и домой. Другой непривычной дорогой.
Даже не знаю, что заставило меня замереть в ночном порту и смотреть как несколько сильных мужчин что-то выносят с большой баржи. Подумаешь, у них тоже своя работа. Но я стояла, не двигаясь и спрыгнув с планограва. А изнутри меня грызло странное предчувствие неправильности.
Что-то было не так, но проверять, полагаясь только на своё чутьё, я не имела права.
Полезла в сумочку, чтобы достать стилограф и записать номер и название баржи и в этот самый момент почувствовала чьё-то приближение.
Обернулась и увидела троих парней одетых совсем не по погоде со странным жёлтым отблеском в глазах…
Плавность и грация движений не оставляла сомнений. Оборотни. И я попалась.
***
Впервые за всё время работы меня посрамили как школьницу. Я дралась на пределе своих возможностей, но нелюди, которых тут был с десяток не меньше, взяли числом.