Хан Файр
Шрифт:
Безлюдно.
Э, нет. На той поляне что-то происходит. И даже – что-то довольно странное для Хинн-Тайра. Корабль на плитах небольшой площадки, к нему бегут люди, отстреливаясь из бластеров, и кого-то тащат.
Хан задействовал оптику и застыл, похолодев. От ужаса пропали мысли и эмоции. К кораблю тащили Хэгши. Ещё несколько секунд – и они будут на борту. А гравимобилю нападать на звездолёт – всё равно, что... Контрольную автоматику – вон. Ну, я вас сейчас приутюжу.
Хан бросил машину вниз, пронёсся над самыми головами, но не тех, кто
Хан грохнул мобиль о плиты, твёрдо зная, что машина не будет всмятку, прыгнул наружу, подхватил с земли чей-то лучемёт и заорал, срывая голос:
– Лежать или стреляю! Хэгши, в мобиль!
Хэгши вскинула голову.
Хан ощутил, как пальцы его разжались, оружие упало. Психотронный удар. И сейчас будет второй, уже верняк. Но она может успеть, она-то умеет защищаться.
Он отступил от мобиля и опустился на землю, обессилев от ужаса и стиснув веки в ожидании неминуемой смерти.
Кто-то подбежал к нему и вместо какого угодно удара бережно приподнял.
– Все нормально, Хэйги, он просто сильно испугался.
Хан открыл глаза, холодея уже от предчувствия того, что попал в идиотскую ситуацию.
– Покажите мне этого типа! Загубить такие кадры! Откуда он здесь взялся? Землянин из отделения Хэйги? Если бы я не знал, что там хирургия, то решил бы, что – психушка! Ты! Дошло наконец, что это просто съёмки фильма? Что ничего подобного здесь произойти не может? Здесь тебе не Земля!
Хан враз обрёл голос.
– Произойти может что угодно и где угодно!
– огрызнулся он.
С землянами он за словом в карман не лез, а в том, что этот парень – землянин, Хан был уверен. Сразу видно по манерам, хоть внешне он ничем не отличается от высоких, красивых людей Тайра.
– Впрочем, ладно. Эпизод, возможно, пригодится. И скаж-жите, как подкрался! Никто не заметил!
Хэгши и тайрианин обменялись взглядами, после чего он поднял Хана на руки, отнес в мобиль и уложил на сиденье. Хэгши села за пульт и подняла машину в воздух.
Хан не открывал глаз. Лицо у него пылало, сердце колотилось. Вот уж на сей раз посмешище так посмешище. Как теперь показываться всем на глаза? Кошмар, позор.
Он неловко замер, лежа на сидении гравимобиля, его трясло от стыда.
Ей безумно хотелось схватить его в охапку и убаюкать в объятиях, но нежность в подобных случаях провоцирует нервный срыв. Она вцепилась в покрытие сидения побелевшими пальцами, повернула к Хану безмятежное лицо и слегка улыбнулась.
– Наоборот, Хан. Ошибиться подобным образом может кто угодно. Все в восхищении, даже Ирек. Он тебя ещё сниматься пригласит, вот увидишь.
– Ирек? Он случайно не с Земли?
– Хан отвлёкся и обрел дар речи.
– Да. И не он один. Есть и другие люди с Земли, ты познакомишься с ними потом, если захочешь... Хан, никто не будет смеяться, они восхищаются твоей храбростью.
– Да я чуть не умер от страха. Особенно когда
– Это сделала я. Прости меня, Хан. Лучемёт был настоящий. Я ударила только по руке.
– Да я ничего, я в порядке, - пробормотал Хан, немедленно попытавшись сесть. Если бы он знал, что ударила она, то ни за что бы не сказал о своем страхе.
– Голова не кружится?
– Нет, нет, ничего такого.
– Хан, не отлучайся никуда в моё отсутствие, хорошо?
– попросила она, высаживая его у самых дверей больничного корпуса.
Элегантное предупреждение, чтобы не высовывал носа без сопровождения. Дождался. Теперь все тебя тут будут держать за недотёпу, вечно влипающего в самые дурацкие истории. Хотя, почему это я так сразу? Я здесь впервые, ничего не знаю, оплошности неизбежны и естественны, и так же естественно желание их предотвратить, чтобы со мной не произошло что-нибудь похуже. Он прерывисто вздохнул, пытаясь успокоиться.
– Обещай мне не выходить из корпуса, иначе я не смогу уехать, - тихо добавила Хэгши.
Невыносимо оставлять его с такой эмоциональной бурей в сознании, но в её присутствии он, наоборот, дольше не придёт в норму. И потом, он остаётся не один, а с Динором.
Хан кивнул, не глядя. Волна нежности и жара поднялась в нём. Она тревожится за него, она не смеётся. Он носа не высунет из своей комнаты, пока она не вернётся со съёмок.
17
Но куда девать эту взвинченность, которая никак не проходит? Чем снять, на что потратить, как отвлечься? В таком состоянии хорошо писать, но это дело уже давно не клеится вовсе. А все потому, что теперь единственный объект для дифирамбов - она.
Хан хотел сочинить песню – современную серенаду, оду, шлягер-хит – и уже пытался это сделать, ещё до операции, но у него ничего не вышло. Он обнаружил, что ему нечего вложить в текст песни, не знает он Хэгши совсем и даже в мыслях называть не смеет иначе, чем полным именем, отчего безнадёжно запутался в размере и рифмах.
Выходило что-то вроде:
– Хэгши Керайдин,
Торий и радий...
Торий и радий, цезий, плутоний, в дурацких сравнениях мы утонем. Спрашивается, при чём здесь радиоактивные элементы? На красноречие, исходящее из самого себя, он не способен, а ничего другого не имел, и потому тогда бросил эти попытки.
Но сейчас всё же потянулся к мини-синтезатору, который дал ему Динор. На этой штуке размером с портфельчик, которую легко держать на коленях, даже не нужно уметь музицировать. Достаточно наиграть буквально одним пальцем мелодию и дать команду на обработку в нужном ритме, спектре тембров, настроении, и т.д.
Он вдруг понял, о чём писать, и стихи родились сразу вместе с мелодией за какой-то час.
– Звёздная леди из звёздной страны.
Ваши ресницы длинны.
Вы, проходя, оставляете след –