Хан из рода Ашина
Шрифт:
— Человек из города Халеба. Франки называют его Алеппо, — мамелюк оторвался от пахлавы, протараторил объяснение и снова схватил жирными руками сладость.
— Совершенно верно, — кивнул Хуссейн и продолжил, — Уже нет смысла скрывать цель моей поездки. Да и не интересны сейчас никому знания. Ныне в цене еда, оружие и золото. Я учёный, преподавал в медресе Дамаска, работал в Багдаде и Басре. Именно оттуда я отправился в Газни на поиски сохранившихся рукописей великого Абу Райхана аль-Беруни. Но на обратном пути наш караван оказался в Герате, который осадили проклятые степняки. Мои люди разбежались, местный малик отнял все сбережения, а меня
— Что за приспособления? — я насторожился ещё, когда Хуссейн упомянул Беруни.
— Вряд ли вы поймёте. Это мастерская по выжимке масла, — немного снисходительно ответил араб.
А у меня уже всё решено. Отпускать такого специалиста никто не собирается. Здесь я уже собрал небольшую компанию мастеров и знающих людей. Тот же Али Газневи, обучавший меня фарси, вообще-то, бывший чиновник и весьма грамотный человек. Пусть из-за низкого происхождения, не достигший особых высот. Что касается сирийца, то у меня появилось желание пошутить и заодно окончательно его проверить.
— Куда уж там грязному кочевнику, — произношу по-гречески, который учёный из Алеппо просто обязан знать, — Земля круглая, она вращается вокруг солнца, а ещё у неё есть тяготение, о котором тоже писал Беруни.
Если бы с Хуссейном заговорил стол или дерево, то он бы удивился меньше. Это хорошо, что дядя в обморок не упал.
— Но как? — только и смог вымолвить он тоже по-гречески.
— Какие науки ты преподавал и что вообще умеешь? Ну, кроме знаний астрономии, — продолжаю расспрашивать товарища, игнорируя его вопрос.
— Я механикус, разбираюсь в математике, геометрии, алхимии и философии. Если брать умения, то могу построить арбу или повозку, водяное колесо для кузницы или жатки, думаю, справлюсь с мельницей. Ещё разбираюсь в различных смазках для приспособлений. О, забыл. Уже в Самарканде я изучил производство когоза, — видя моё непонимание, Хуссейн пояснил, — Папируса, изготавливаемого из коры тутового дерева. Ещё…
— Стоп! Ты принят! — произношу излишне громко и эмоционально, отчего встрепенулись соратники.
Да я чуть чаем не подавился, когда осознал последние слова араба. Это же бумага! Сегодня мне явно благоволит мать-волчица или сам Тенгри! Как только я подумал об этом, я сразу почувствовал присутствие своей хранительницы. Она явно радовалась вместе со мной. Давненько волчица не проявляла себя. Обстановка за столом тем временим поменялась.
Греческий мои соратники не понимали, но изменения интонации почувствовали и сразу насторожились, будто дикие звери. А учёный явно перепугался. Это я привык к парням и воспринимаю их как обычных людей. Но для окружающих мы выглядим степными дикарями, вооружёнными до зубов, в хороших доспехах и бросающих на окружающих не самые добрые взгляды. От кочевника равнинные жители не ждут
— Ашур, — зову лекаря, сидевшего на соседней тахте с воинами попроще, — Доверяю тебе уважаемого Гуссейна Гуслия. Накорми его, обеспечь ночлегом и договорись с Бураном, чтобы он выделил человеку достойное место на арбе. Или мула купите у местных. Если нужна одежда или ещё какие мелочи, то тоже скажи обознику.
Араб кивнул и тут же махнул рукой подзывая служку.
— Простите, великий воин, — произнёс Хуссейн, как только немного пришёл в себя, — Но я должен купцу Джаффару. И если вас интересуют учёные люди, то прошу вас помочь одному человеку. Вместе со мной под Мервом прятался замечательный человек, он из Бухары. Это отличный врачеватель и травник. Его зовут Абу Наср Аль-Бухари и ещё он знаток философии, геометрии и алхимии. Но лекарь не бросит просто так своих людей и у него два маленьких ребёнка. Можно ли как-то помочь небольшой общине? А я уговорю своего друга на переезд.
Сегодня просто праздник какой-то! Попробуйте, найдите в этом времени грамотных и действительно толковых людей. Нет, в столицах мощных государств и признанных научных центрах они есть. Как оказалось, в разорённом Хорезме их тоже хватает. А значит, надо брать. Тем более что товарищ умеет делать бумагу! Да я его в клетку посажу, золотую, конечно, но никуда не отпущу. Но и хороший врач тоже нужен. Наш Ашур вынужден до многих вещей доходить сам. С моей помощью, естественно. Только если найти хорошего теоретика, то процесс пойдёт гораздо быстрее. Медицина нам необходима как воздух. Народ мрёт со страшной силой, а мне надо монголов побеждать.
— Тархан, завтра берёшь людей, припасы и выдвигаешься с Гуссейном в Мерв. Только согласуй всё с Тогурмышем, — оба воина молча кивнули, — И этот человек должен выжить при любых обстоятельствах.
Вижу, что ближники с удивлением восприняли мои слова, и оценивающе посмотрели на араба.
— Карча, — зову брата, воспользовавшегося ситуацией и наложившего лапу на остатки пирожных, — Объясни почтенному Джаффару, что Гуссейн Гуслия теперь мой человек. Только никого не убивай и сильно не калечь. Мы же мирные гости на этой земле.
Братва дружно грохнула от хохота, испугав подбежавшего служку с ляганом плова.
— Но немного его тряхни и проверь, чем промышляет. Если заподозришь, что он разбойничает, то не щади, — продолжаю, когда воины успокоились и потребовали ещё сладостей.
А я только сейчас понял, что назвал учёного именем книжного героя из похождений Ходжи Насреддина. Хуссейн действительно был какой-то беззащитный и напоминал классического фанатика от науки, но явно со стержнем. По крайней мере, он сразу подумал о друге, не испугавшись диких кочевников. Такие люди, вообще-то, на вес золота, а для меня просто бесценны.
Глава 2
— Поднимите руки. А теперь попробуйте покрутить саблю. Заодно можно поработать копьём.
Выхожу на просторную площадку перед кузницей и под внимательными взглядами Карча и трёх воинов достаю саблю. Делаю несколько разогревающих движений, а затем устраиваю небольшое представление вроде танца с тенью. Чувствую, что доспех сидит как влитой. Далее копьё, вернее, дротик. Издаю щёлкающий звук, и под стандартный благоговейный выдох незнакомой публики ко мне подходит Карабаш. У меня такое ощущение, что взгляд у коняшки ироничный и даже насмешливый.