Ханами
Шрифт:
Словом, Хисаги был совершенно счастлив работать под началом Мугурумы Кенсея. Даже прежнего своего капитана, собственными руками убитого, почти перестал вспоминать. И можно было не сомневаться: если Кенсей просто намекнет, что лейтенант ему нужен в штабе, Хисаги без колебаний останется. Впрочем, глядя на Мугуруму, лейтенанты склонялись к мысли, что он этого не сделает.
Выбравшись утром на улицу, Ренджи обнаружил, что сакура зацвела. Это было единственное вишневое дерево, растущее возле казарм шестого отряда. Но, даже глядя на это единственное деревце, Абарай уже представлял
Дело в том, что Абарай серьезно запустил порученную ему работу над отчетом. Капитан с завидной регулярностью выставлял его из кабинета, предлагая заняться чем-нибудь другим, например, работой с личным составом, и Ренджи с радостью хватался за эту возможность: работа на свежем воздухе всегда нравилась ему гораздо больше. Но отчет в любом случае должен быть закончен. Сегодня. До вечера. Край.
Ренджи подхватился и помчался в штаб, даже не позавтракав.
Разумеется, он не успел. Он работал, как сумасшедший, поминутно передавая капитану готовые таблицы и сводки, которые тот с обычным своим невозмутимым видом сортировал и раскладывал по папкам, время от времени что-то из них выписывая. Но невозможно ведь дело, на которое тебе отведена была неделя, сделать за день. Ренджи катастрофически не успевал. В тот час, когда его уже ждали в парке, он обреченно оглядел оставшиеся на столе бумаги. Бессмысленно. Но стоило хотя бы попытаться.
– Кучики-тайчо, – нерешительно начал он, – мы тут с ребятами собирались на ханами…
Никакой реакции. Ждет, когда лейтенант закончит свою мысль. Ладно. Ренджи закончил:
– Так я уйду сегодня пораньше, ладно?
– Ладно, – эхом отозвался капитан, не поднимая головы от бумаг.
Ренджи вдохнул поглубже. Решающий этап переговоров.
– Я только немного не успел с отчетом. Но я завтра приду пораньше и все закончу.
Вот теперь Кучики точно возьмет его за шкирку и вернет за письменный стол. Завтра – крайний срок сдачи отчета.
– Нет необходимости, – равнодушно произнес капитан. – Я сам его закончу.
– Э… – Ренджи подумал, что он ослышался. – Простите, что вы сказали?
– Я сказал: иди, любуйся цветами, я закончу отчет без тебя, – спокойно повторил Кучики.
Абарай озабоченно нахмурился, пристально посмотрел на капитана, который даже не взглянул в его сторону, немного поколебался, потом все-таки спросил:
– Кучики-тайчо, что это с вами?
– Со мной? Ничего, – капитан, наконец, поднял голову и посмотрел на лейтенанта с таким искренним недоумением, словно это Абарай ведет себя странно.
– А, ну, я пойду тогда, – Ренджи поспешно ретировался из кабинета.
Он примчался в парк, когда все уже были в сборе, постарался проскочить незаметно и плюхнулся на траву рядом с Рукией.
– Закончил отчет? – Тихонько спросила она.
– Нет, – шепнул в ответ Ренджи. Глаза у него все еще
– Что? – Возмутилась Рукия. – Так ты что, сбежал?
– Нет, – Абарай коротко мотнул головой.
– Тогда что?
– Он меня отпустил. Представляешь?
– Не представляю, – нахмурилась Рукия. – С чего бы это?
– Да уж. Надеюсь, это не означает, что он намеревается меня завтра уволить.
– Абарай! – Влезла между друзьями Мацумото. – Кончай трепаться. Мы сакурой любуемся, или что? Возьми пиалу!
Бьякуя неторопливо поднялся из-за стола, прошел к столу лейтенанта и собрал остатки его бумаг. Сущая мелочь для того, кто привык к бумажной работе. Ренджи напрасно волновался из-за отчета. Практически все уже было сделано Бьякуей раньше. Оставалось немного довести до ума не столько содержание, сколько форму, и он может быть свободен. Слишком поздно нынче зацвела сакура. Отчет уже готов, а все только начинается.
Когда Бьякуя аккуратно надписал папку с отчетом, уже сгущались сумерки. Но настоящая темнота наступит еще не скоро. Он обреченно поднялся, сунул за пояс катану, расправил шарф, подумал и не стал надевать хаори. Пришло время любоваться цветами.
Появление постороннего в саду застало его врасплох: Бьякуя привык к тому, что никто его не тревожит во время ритуала ханами. Но она… нет, не подошла, а просто появилась у него за спиной.
– Привет, малыш Бьякуя! – Жизнерадостный голос неприятно резанул слух.
– Ты? – Бьякуя отпрянул. – Как ты здесь оказалась?
Йоруичи плюхнулась на траву рядом с ним.
– Так приятно видеть у тебя на лице это идиотское выражение крайнего изумления! – Смеялась она.
Конечно, было нелепо так дергаться при виде этой женщины, реабилитированной вместе со всеми: вайзардами, Урахарой и его командой, но все же непросто привыкнуть к мысли, что теперь она может запросто появиться в саду Кучики, где не могла находиться в течение сотни лет. Последний раз он видел ее здесь, когда был совсем мальчишкой.
– Надо предупреждать, когда собираешься зайти в гости, – справившись с собой, надменно проговорил он.
– Очень надо оповещать о своем визите целую кучу двухметровых лбов, которые делают вид, что стерегут твое поместье! – Йоруичи ухмылялась. – Я куда хочу, туда и иду.
– Так что тебе все-таки нужно?
– Просто решила тебя навестить. Мы давно не виделись.
– Не могу сказать, что соскучился, – сухо проговорил Бьякуя.
– Какой ты все-таки вредный, – рассмеялась Йоруичи. – Ты до сих пор на меня дуешься?
– Просто я сейчас занят.
– Когда ты успел стать таким букой? Ты раньше хотя бы улыбаться умел.
– Не вижу в этом необходимости.
– Слушай, Бьякуя, это же просто невежливо! – Йоруичи толкнула его в бок. – Лучшая подруга пришла, чтобы поиграть с тобой, а ты так хмуришься.
– С каких это пор ты стала моей лучшей подругой? – Бьякуя мог бы усмехнуться, и не сделал этого только лишь по привычке.
– Что значит «стала»? – Полным недоумения голосом переспросила она. – Я всегда ей была. Давай в догонялки, а? По старой памяти?