Хаос и Амбер
Шрифт:
Я поразмыслил над тем, как мне быть, и в конце концов решил пока ничего не предпринимать. Мнимый Локе заявил, что за нашим домом следят. Это не могло быть правдой, иначе он знал бы о том, что Фенн сейчас находится здесь. Заклятия — обереги, которыми окутал наш дом Эйбер, продолжали исправно работать.
Я пойду на встречу с ним и получу ответы. Или убью его, пытаясь получить ответы.
Но тут у меня возник еще один вопрос. Этот тип связался со мной через Карту. Откуда она у него взялась? Как он ее раздобыл? Я нахмурился. Насколько мне было известно, Эйбер нарисовал всего две карты с моим портретом:
Достав колоду волшебных Карт, которую мне дал Эйбер, я разыскал Карту отца. Глядя на нее, я постепенно сосредоточился и ощутил странное шевеление вдали, а потом возник контакт… Я услышал голос, но отца не увидел.
— Кто это? — спросил он.
— Это Оберон. Мне нужно поговорить с тобой.
— Сейчас не самое удачное время.
— Очень может быть, что я нарвусь на засаду. Мне нужен твой совет.
— Подожди…
И все. То есть — ничего. Я не понял: то ли он намеренно прервал контакт, то ли что-то или кто-то нарушил связь между нами.
Еще дважды безуспешно попытавшись установить связь с отцом, я спустился вниз, взял из скромного арсенала на первом этаже небольшой арбалет, зарядил его стрелой и вернулся к себе. Я пробыл у себя ровно столько времени, чтобы написать записку о том, что со мной произошло и куда я направился. Если бы дома объявился отец, он мог бы последовать за мной, если бы записку обнаружили Эйбер и Фреда, они бы поняли, что стряслось… и что тот человек, который почти наверняка не был Локе, а лишь играл его роль, скорее всего, обманул и убил меня. Потом я пристегнул к перевязи заколдованный меч, который Эйбер позаимствовал для меня в отцовских покоях.
— Я ухожу, — сообщил я Порту. — Как только мимо будут проходить Эйбер или Фреда, впусти их. Скажи им, что я оставил для них записку на письменном столе.
— Слушаю и повинуюсь, господин!
Я захватил с собой две карты — отцовскую и ту, на которой Эйбер изобразил мою спальню — и убрал их в кошель, притороченный к поясу. Затем я взял ту Карту, которой меня снабдил Псевдо — Локе, и отправился на площадь Цагот на полчаса раньше условленного времени.
Как на картинке, так и наяву, место под названием Цагот являло собой небольшую, вымощенную большими каменными плитами площадку. Темные дома подступали к ней со всех сторон. Четыре луны плавали по небу в разных направлениях, звезды кружились подобно светлякам. Я огляделся по сторонам в полумраке и рассмотрел у дальнего края площади несколько статуй отвратительно обезображенных людей с мечами в руках. Только там и можно было спрятаться, что я и сделал. Ушел за статуи и присел на корточки за пьедесталом одной из них. Отсюда был виден центр площади, а меня видно не было.
Я достал Карту отца и пристально вгляделся в нее. Я ощутил, как где-то вдалеке что-то дрогнуло, но контакт не установился.
— Я — на площади Цагот, — проговорил я. — Если ты слышишь меня, мне бы вправду не помешала твоя помощь.
Ничего не произошло. Ни ответа, ни ощущения присутствия отца, ни единого слова. Я вздохнул и убрал карту в кошель. Вот тебе и отцовская забота. Я так и знал.
Как я и думал, ждать
Но вышло по — другому. Я бесшумно поднялся, прицелился и выстрелил из арбалета в спину моего врага.
Но он, видимо, почувствовал, что к нему летит стрела. Резко развернувшись, он безо всякого труда схватил ее на лету.
— Итак, — процедил он сквозь зубы, — ты все знаешь.
— Да, — отозвался я, выхватил меч из ножен и вышел на площадь. Рукоять волшебного клинка лежала в моей руке так удобно, будто его выковали специально для меня. Я шагнул вперед. — Тебя выдал Фенн. Ты разговаривал с ним. А он сейчас — в нашем доме.
Мой противник покачал головой и сбросил свое лицо — в точности так, как змея сбрасывает кожу. Я замер и вытаращил глаза, зачарованный и испуганный. Это был не Локе. Этого я ожидал. Но то лицо, которое я увидел под фальшивой личиной… Ульянаш?
— Ты покойник, — сказал я. — Я тебя убил!
— Ты так же непроходимо глуп, как твой папаша, — осклабившись, проговорил Ульянаш и стряхнул кусочки кожи, налипшие в уголках глаз. — Здесь у тебя нет власти, богохульный выродок! Ты ничего не знаешь о том, как здесь принято себя вести. И не надейся выстоять против лорда Хаоса, который желает твоей смерти.
— Однажды мне это удалось.
— Это был мой двоюродный брат Ороль. Я не смог прийти на пирушку к леди Ланаре, чтобы самолично прикончить тебя, поэтому послал туда его вместо себя. Мы с ним очень похожи. Если мы меняемся местами, то можем кого хочешь обмануть.
— Я убил его, могу убить и тебя. — Я пожал плечами. — Вряд ли ты лучше дерешься, чем он.
— Вот и видно, как мало ты знаешь.
С этими словами он поднял меч и двинулся ко мне.
— Объясни-ка мне кое-что, — проговорил я, стараясь вытянуть из него нужные мне сведения. Я пошел по кругу, выдерживая расстояние в двадцать футов между мной и Ульянашем. — Не дай мне умереть невеждой.
— Ты родился невеждой. Ты вырос невеждой. Что дурного в том, чтобы ты и подох невеждой?
Ульянаш совершил прыжок, быстро приблизился ко мне и сделал выпад. Я парировал его удар и отступил. Мне нужно было, чтобы он говорил, чтобы он выдал мне столь нужные сведения. Умом он не блистал, как и говорили о нем Эйбер и Реалла, иначе разве согласился бы болтать языком во время схватки?
— Я знаю больше, чем ты думаешь, — ответил я.
— Ну, так расскажи мне что-нибудь. — Он замедлил свое наступление. Может, сумеешь купить себе жизнь, если знаешь что-нибудь нужное для меня.
Я хмыкнул.
— А может, ты себе купишь жизнь? Давай поторгуемся, а?
Он пожал плечами.
— Ты так или иначе сдохнешь. Почему не поторговаться? Мне надо выспросить тебя кое о чем.
— Я — первый, — поспешно заявил я. — Змей в башне из черепов — это кто такой?
Ульянаш явно очень удивился.
— Лорд Зон, — ответил он. — И какой тебе, спрашивается, от этого прок? Теперь моя очередь. Вправду ли Дворкин владеет Судным Камнем?
— Не знаю, — честно и откровенно ответил я.