Хаос и порядок. Прыжок в безумие
Шрифт:
Ретледж бесстрастно смотрел на Ника. Его люди выжидающе молчали. Наконец шеф службы безопасности сказал:
– Довольно милая история, капитан Саккорсо.
– Я всегда говорил… – начал было Бекман.
Но Ретледж оборвал его:
– Тем не менее она не дала нам причин для доверия вашей персоне.
– Я понимаю, – ответил Ник. – Но она позволяет вам пойти на риск. А дело того стоит.
Он повернулся к директору лаборатории.
– Доктор Бекман, мы с Вектором хотели бы воспользоваться одной из ваших генетических лабораторий. Естественно, аренда
Ник решил пояснить этот пункт отдельно.
– Помните, я говорил, что похитил со Станции Всех Свобод уникальный артефакт? Он очень ценный – иначе амнионы не прилагали бы столько сил для его возвращения. Если вы позволите Вектору проанализировать мое новое приобретение, я поделюсь с вами результатами экспериментов.
Несмотря на дурные манеры Ретледжа, который постоянно перебивал его, директор не позволил ему сбить себя с мысли.
– Я всегда говорил, – повторил Динер Бекман, – что деньги являются веской причиной для любого поступка. К сожалению, они привносят с собой мелочность.
В его голосе зазвучали нотки страстности, слегка похожей на жестокость.
– Если бы люди мечтали только о деньгах, они не заслуживали бы спасения.
Очевидно, «спасение людей» было той научной темой, которой занималась его лаборатория. Похоже, он действительно сошел с ума. Ник попытался возразить:
– За деньги вы можете купить…
– Извините, – неожиданно перебила его одна из женщин. – Доктор Шейхид?
Вектор с улыбкой повернулся к ней.
– Да? Я вас слушаю.
– Доктор Шейхид, – смущенно произнесла она, словно извинялась за то, что привлекла к себе внимание. – Я знала человека, который обслуживал ваши компьютеры. Там – в «Интертехе».
Ник присмотрелся к ней. Эта хрупкая женщина с невзрачной прической обладала плоским невыразительным лицом. Такие лица обычно создавались во время дешевых пластических операций, когда медтехникам приходилось исправлять большие повреждения за малую цену.
– Вы имеете в виду Орна Ворбалда? – спросил Вектор, как будто не был удивлен ее замечанием. – После того как копы закрыли мой проект, мы с ним присоединились к капитану Саккорсо.
В отличие от Мики Васак он с готовностью подыгрывал Нику.
– Так получилось, что несколько недель назад Орн умер.
Ник не сомневался, что эта женщина знала Ворбалда.
– Он совершил поступок, который вы назвали бы самоубийством, – мрачно добавила Мика.
Она как бы подтверждала слова генетика, но на деле собиралась осложнить их ситуацию. Ник понял это моментально. Однако женщина не уловила намека. Она ожидала чего-то другого. Избегая взгляда Вектора, она спросила:
– Доктор Шейхид, как, по вашему мнению, я должна отнестись к его смерти?
Самозванец мог запомнить имя. Но вряд ли он знал бы черты характера некоего Ворбалда. Доктор Бекман окольным путем хотел подтвердить идентичность Вектора. Теперь все зависело от генетика. Ник с усмешкой осмотрел поселенцев и кивком головы позволил Шейхиду ответить на
Вектор печально нахмурился. С должным сочетанием сочувствия и отрешенности он скромно ответил:
– Я думаю, что узнав о смерти Орна, вы обрадовались – или, возможно, испытали облегчение. Он оскорблял женщин каждый раз, когда получал такую возможность.
Вектор деликатно поднял плечи.
– С другой стороны, вы можете сожалеть о том, что не убили его своими руками.
Женщина медленно кивнула. Ее глаза потускнели, словно она вернулась к воспоминаниям, о которых никому и никогда не рассказала бы по собственной воле. Тем не менее Вектор прошел проверку. Напряженность поселенцев уменьшилась. Мика сжала кулаки, но не стала раскрывать детали так называемого «самоубийства» Ворбалда.
– Доктор Шейхид, добро пожаловать, – сказал Бекман, словно не разглядывал Вектора в течение пяти минут. – Приятно встретить коллегу с такой репутацией. Надеюсь, вы понимаете, что мы должны были подстраховаться. Никто из моих сотрудников не имел чести знать вас в лицо. Мы боялись, что какой-то авантюрист похитил ваш идентификатор и решил представиться вами. Такую подмену можно выявить только при полном генетическом сканировании.
Ни один известный Нику нелегал не согласился бы по доброй воле на генное сканирование – и тем более на сравнение полученных результатов с данными, записанными в идентификаторе. Подобную ошибку делали только шпионы. Поскольку их идентификаторы были поддельными, они проходили любые проверки. Но тот факт, что они соглашались на сканирование в таких поселениях, как лаборатория, свидетельствовал против них яснее всяких доказательств.
– Доктор Бекман, я тоже рад встрече с вами, – ответил Вектор. – Мне вполне понятны ваши меры предосторожности, и я не имею против них никаких возражений. Наоборот, меня восхитила ваша изобретательность.
Ник одобрительно кивнул.
– К сожалению, исследование, о котором упомянул капитан Саккорсо, создаст для меня множество проблем, – без перехода продолжил Бекман. – Конечно, я заинтересован в любом новом знании или составных частях артефакта, вывезенного вами из запретного пространства. Как ученый, я обязан интересоваться такими вопросами, независимо от их полезности для моих экспериментов. Тем более что они действительно могут помочь мне в работе. Кстати, доктор Шейхид, что вы знаете о наших исследованиях?
– Только маловразумительные слухи, – признался Вектор. – И еще я читал ваши первые работы.
Он говорил о паре статей, которые Ник посчитал бы околонаучным бредом.
– Однако это было очень давно. С тех пор я не следил за вашими успехами.
– И какое мнение у вас сложилось? – настаивал Бекман.
Вектор быстро обдумал ситуацию. Ему захотелось обратиться к Нику за помощью, но он подавил этот импульс.
– Честно говоря, я не смею выражать свои суждения. Мне в принципе известно, что я могу узнать в процессе изучения артефакта. Однако я не имею понятия, насколько это знание пригодится вам.