Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Дональдсон Стивен Ридер

– Я не знаю, что произошло, – признался он. – Но Мика… Она считала, что ее брата похитила команда «Планера». Она думала, что Ник использовал Сиро как приманку. Иначе зачем ему понадобилась ложь о пополнении припасов? Он хотел обмануть "Сорас Чатлейн и заманить ее в ловушку.

Сиб огорченно развел руками.

– Ник решил отомстить ей, потому что она порезала его лицо, – тихо добавила Морн.

– Точно! Раньше «Планер» имел другое название, а у Сорас было иное имя. Ник не знал об этом, пока не увидел ее на «Купюре». Мне кажется, он стал одержим идеей о мести.

– Подожди минуту, – вмешался Дэйвис.

Его взгляд помрачнел от неожиданной догадки.

– Как ее

звали в прошлом?

Сиб недовольно пожал плечами.

– Я не знаю ее предыдущего имени. Ник не говорил. Но в те дни «Планер» назывался «Потрошителем».

Морн содрогнулась от паники, которая черной волной захлестнула ее и потащила в бездну прошлого. Глубинная и мощная тоска походила на потребность в эмиссии имплантата, но она несла с собой такую муку, что Морн едва не задохнулась. Она почувствовала, как слабеют ее колени. Подумать только! Эта паника годами скрывалась в ее сердце, как затаившийся хищник. Она терпеливо ожидала возможности выпрыгнуть и разорвать Морн на части.

«Потрошитель».

Ее губы повторили это слово. Дэйвис отозвался странным криком. Она не услышала его. Она не почувствовала, как Вектор встряхнул ее за плечи. Сиб простонал:

– Морн! Дэйвис! Перестаньте! Да что я такого сказал?

Она замерла в оцепенении. Старая утрата оградила ее барьером, за который не проникали увещевания и крики.

– «Потрошитель!» – в унисон произнесли она и Дэйвис.

Это был безмолвный вопль потерянных детей, чьи пуповины тянулись в прошлое. Воспоминания вернулись, как принуждение имплантата. Они унесли ее с собой – в далекое детство.

Маленькая Морн сидела на коленях отца, и он рассказывал ей о смерти матери. Его голос был ровным и тихим. Он гордился поступком жены и ни на миг не осуждал ее решения. Но слезы стекали по его щекам и падали жаркими каплями на руки Морн, на ее лицо и платье.

«Наш корабль вел дозор у „Предела Ориона“. Мы получили сигнал бедствия от рудовоза, на который напало пиратское судно. Нелегалы действовали дерзко. Их „Потрошитель“ не имел тахионного двигателя, но обладал тяжелым вооружением и походил на линкор. Когда мы приблизились, он выстрелил из протонной пушки. Залп разорвал бок „Непримиримого“ и сбил луч прицела. Еще один такой выстрел уничтожил бы нас. Твоя мать дежурила за пультом стрелка – как раз в той части корабля, которую разрушил залп пиратов. Многие помещения заполнились вакуумом. Боевая башня с системами прицела быстро теряла атмосферу. Твоя мама могла бы спасти себя. Но она не захотела. Пока в башне падало давление, мама перенастроила прицел, чтобы мы могли использовать пушки. Благодаря ее усилиям „Непримиримый“ уцелел. Мы дали залп по „Потрошителю“ из всех орудий. Но наша мамочка погибла. Спасая нас, она отдала свою жизнь…»

Роняя слезы, ее отец пообещал: «Никто в полиции не успокоится, пока „Потрошитель“ и подобные ему корабли будут летать в человеческом космосе. Мы отомстим за смерть твоей матери».

К тому времени, когда он закончил свой рассказ, Морн решила, что тоже будет копом. Ей было стыдно за прошлые обиды на родителей, и она не видела другого выбора. Именно этот момент ее детства стал центром потерь: именно он – после гибели «Повелителя звезд» – не позволил ей защитить себя от Энгуса. Ее стыд был слишком старым; он проник в Морн до самых глубин души.

Она вдруг заметила перед собой Дэйвиса. Сын обнял ее за плечи, словно хотел вытащить из котла воспоминаний. Он был копией Термопайла – его квадратное лицо казалось злым и жестоким. Но глаза привносили нечто другое. Они горели ее воспоминаниями. В них было то же топливо, что и в сердце Морн.

– Мы погонимся за ним, – прошептал он сквозь зубы.

И она ответила:

– Да!

Однако

Морн тут же опомнилась и безмолвно закричала: «Нет! Месть слишком расточительна!» Она поняла это через боль и стыд. Она видела, во что обошлась месть Нику. Он потерял корабль, команду, репутацию. Месть овладела его рассудком. А какую цену заплатила она за наказание себя после гибели «Повелителя звезд»! Не важно, кем была Сорас Чатлейн и как в прошлом назывался ее «Планер». Только формула Вектора имела значение. Только ее предание широкой огласке означало что-то важное для человечества. Месть предназначалась для потерянных душ. Для всех остальных она была непозволительной роскошью.

Вот почему Морн пошла на риск и освободила Энгуса. Но она сказала Дэйвису: «Да». Ее рот не захотел произносить другой ответ. Ею управляла боль потерь. Без нее она забыла бы о важной части своей жизни.

«Никто в полиции не успокоится, пока „Потрошитель“ и подобные ему корабли будут летать в человеческом космосе. Мы отомстим за смерть твоей матери».

Похоже, она ошибалась. Судя по всему, Дэйвис имел иную точку зрения, хотя их воспоминания почти не отличались друг от друга. Огонь, сжигавший ее дотла, оказывал на него обратное воздействие – он горел целеустремленностью. Наверное, она привыкла убегать от своих мучителей. Наверное, она считала себя жертвой слишком много дней. Возможно, настало время превратиться в хищника и выйти на кровавую охоту.

«Твоя мама могла бы спасти себя. Но она не захотела».

Воспоминания о матери освежили ее голову. Морн вдруг почувствовала, что может держаться на ногах самостоятельно. Нервная дрожь, вызванная ломкой, ослабела до едва заметного озноба. Она печально рассмеялась.

– Нам не нужно гнаться за «Планером». Сорас сама полетит за нами.

Дэйвис кивнул головой и отпустил ее. Он был согласен с ней.

– Морн? – испуганно спросил Сиб Макерн. – Я не понял. О чем ты говоришь?

Ник распластался на палубе. Oн по-прежнему был без сознания. Это подбодрило ее. Она посмотрела на Сиба и Вектора. Шейхид разделял непонимание Макерна, но выглядел спокойным и расслабленным. Он имел источник силы, который был недоступен его спутникам.

– Мы с Дэйвисом хотим предъявить «Потрошителю» счет, – ответила Морн. – Этот корабль должен быть уничтожен.

Сиб задвигал губами, словно лишился голоса. Через пару секунд он нервно заметил:

– Ник хотел сделать то же самое.

Его лицо исказилось от страха.

– Мы будем сражаться с «Планером» из-за собственных убеждений, а не ради Ника, – сказала Морн.

Впрочем, как бы она ни старалась, ей и самой не верилось в эту патетику.

– Пошли, – настойчиво добавил Дэйвис. – Чем дольше мы медлим, тем больше времени будет у Сорас на подготовку засады.

Морн молча кивнула. Дэйвис взял Сиба за руку и потянул его к Нику. Макерн не возражал, хотя по-прежнему находился во власти своих тревог. Они подняли Саккорсо и понесли его к лифту. Пропустив Вектора вперед, Морн закрыла дверь шлюза, вошла в кабину и направила лифт к ядру корабля.

К тому времени, когда они пришли на мостик, ее запас сил начал истощаться. Воспоминания о матери не могли развеять страх Морн перед Термопайлом. Дэйвис имел ее ум, но думал иначе. Период, который он провел в утробе, приучил его к уровням стимуляции, которые мгновенно убили бы любого другого ребенка. В каком-то смысле его физиологическое состояние напоминало зависимость Морн от зонного имплантата. Однако разница была огромной. Его эндокринные ресурсы могли соответствовать критическим условиям их нынешней ситуации, в то время как силы Морн нуждались во внешней подпитке.