Хаос повсюду
Шрифт:
– Хм, тут ты пожалуй прав. А вдруг тебе первому это удастся?
– С чего бы вдруг? Чем это я такой особенный?
– Ну не знаю, капсула у тебя какая-то навороченная, таких я даже в пансионате ни одной не видел. С мячиком опять же у тебя получилось.
– Да что ты привязался к этому мячику?
– Я как-то читал, что пока никому не удавалось из виртуала перенести ни одного физического навыка в реальный мир. Так как мышцы в реальности не работают, а следовательно на рефлексы обучение в виртуальности никакого влияния не оказывает. А у тебя получилось. Я не знаю в
Опаньки, а ведь он прав. Вот только где гарантия, что он не выложит эту информацию тут же тому же Амвросию Адамовичу? Мда, вот попал-то…
– Не смотри на меня так! Я – могила. От меня никто не узнает, я даже Радомиру не скажу. Ты смотри сам не проболтайся кому, Коле там или Толику. Вот уж кто точно помело и язык за зубами держать не может, всем растреплет. Кстати, теперь заниматься будем, только когда Коли нет рядом, чтобы он ничего не заметил, благо он каждый день за продуктами ходит в одно и то же время. По нему даже часы сверять можно: с часу до трёх. Вот только сегодня у него выходной и ушёл отсыпаться и отдыхать. Ближе к ночи только появится. Так что когда ты из виртуала вернёшься, мы с тобой ещё на эту тему побеседуем.
– Ну наконец-то очухался! – Лицо даже не пытался быть любезным, – Сколько тебя ждать можно? Твои друзья вон без сна и продыха вкалывали, сейчас умаялись и дрыхнут. Видишь, даже жилу не колотят – умаялись, болезные. Ума не приложу, откуда у такого разгильдяя такие достойные друзья? Кроме, конечно, того клоуна в шляпе. А главное, что они в тебе нашли?
Последние слова эльф договаривал уже на ходу, направляясь к выходу из пещеры.
– Ну ты же во мне что-то нашёл? – поддел его я.
– Я? – он даже остановился, – Я выполняю условия сделки.
– Да ладно, чего ты кочевряжишься? – раздался жуткий голос появившегося нам навстречу Фили, – признайся честно, так мол и так, люблю я молоденьких человеческих мальчиков, а тут такой перспективный хлопец, вот и влюбился без памяти…
– Ну всё, псина, ты напросился!
Дальше я смотрел на феерию танца тёмного эльфа вокруг огромного каменно-кровавого цербера. И не сказать, что Филя выигрывал, скорее наоборот, сдавал свои позиции. Эльф словно находился везде и нигде одновременно. Везде – чтобы наносить удары и нигде, чтобы получать самому. Двигался он быстро и просто невероятно. Это было нереально красиво. Полоса жизни моего питомца начала стремительно понижаться, в то время как он своего противника ухватить никак не мог. Это было похоже на бой дерзкого и быстрого муравья против гигантской и медленной улитки. Цербер, крутился, резко выбрасывал пасти вперёд и в стороны, но схватить успевал только воздух, в то время как ни один выпад эльфа не проходил даром. Но вот уже жизни скатились до красного сектора.
– Стоп! Лицо победил, – крикнул я, чтобы остановить драку, но противники не спешили прекращать свою дуэль, – Ну раз так, то я на вас сейчас печать хаоса запущу.
– Не надо печать! – в четыре глотки прокричали резко отпрыгнувшие друг от друга Филя и
– Ну и ладушки. Филя извинись перед Лицом, он не давал повода подозревать его в мужеложстве, впрочем, как и в обратном отношении тоже.
– Издеваешься? – Лицо хищно сощурил свои глаза, – Ну-ну! Посмотрим, кто будет смеяться последним.
– Филя, извинись, – уже мягче сказал я, можно даже сказать, попросил.
– Извини, – сказала правая голова, а две остальные отвели взгляд влево.
– Я требую извинений от всех трёх голов.
Филя было вскинулся, но, поглядев на меня, всё же спорить не стал.
– Ладно, извини. Кто же знал, что ты такой обидчивый? Как сам шишками бросался – так можно, а другим шутки над собой не прощает – в драку лезет.
– Кстати, да! – поддержал Филю подошедший Сирано, – Не хочешь извиниться, а?
– Нет! Это была нормальная шутка. А слова о моём предпочтении мужского пола выходят за рамки любых норм морали. У тёмных эльфов такие оскорбления смывают только кровью.
– Как-то не толерантненько… – улыбаясь, протянул Сирано.
– Да, уж, – поддержал его Бармаклей, – хоть где-то есть ещё островки нормальных отношений между полами.
– По поводу любви к мальчикам, это вам надо к светлым эльфам обращаться. У них это в порядке вещей.
– Однако… – протянул Бармаклей, – А это точная информация или пропаганда на фоне расовой ненависти?
– Не уверен, что понял всё правильно, – пробормотал Филя, хотя звук его голоса всё равно грохотал, – Но при мне гномы и тёмные эльфы называли любовь к мальчикам светлоэльфийской любовью.
– Так значит ты всё-таки знал! – заревел Лицо и рванул к церберу, но был встречен точным ударом руки с серебристой шерстью.
– Ну и чего ты разоряешься с утра пораньше? Почему бегаешь, а не прыгаешь? Совсем расслабился, как я погляжу? Отведёшь ученика и возвращайся обратно в пещеру! Я из тебя сделаю тролля! – на едином дыхании, постепенно увеличивая громкость, проревел Степашка.
– Чего он хочет? – откашливаясь от сбитого дыхания, поинтересовался Лицо.
– Он недоволен тем, что ты его разбудил. Поэтому он настаивает, чтобы после доставки меня к магу ты заглянул к нему в пещеру на обучение. По его словам ты начал терять форму и сильно расслабился.
– Ох ни хрена ж себе! – просипел Сирано, – Если он так машет мечами при потерянной форме, то как он это делает в лучшем состоянии?
– Мда, не зря с безликими не советуют связываться, ой, не зря! – поддакнул ему Бармаклей, после чего поинтересовался, – А вы чего собственно застряли? Вас там операторы уже заждались! Валите отсюда, оба!
– Я тебе не подчиняюсь! – тут же возмутился Лицо, вернувшись на то место, откуда только что улетел, и, получив новый удар серебристой лапой, полетел всё в том же направлении.
– Зато ты подчиняешься мне! И ты задолбал уже орать сегодня. И сегодня в пещере объявляется день персональной охоты всех против Лица.
Я даже присвистнул от грозящих эльфу перспектив. А тот, схватив меня за шкирку, поспешил утащить меня с глаз тролля долой. И только уже за пределами пещеры поинтересовался: