Хаос ШАРПА
Шрифт:
— Каково это, — говорил Вилямсон своим приятелям. — Мы тут горбатимся, а он жену подполковника щекочет!
Если бы Шарп это услышал, он, наверное, согласился бы с этим. Конечно, он не щекотал Кейт, но наслаждался её обществом и убедил себя, что есть приказ или нет, он должен защитить её от французов.
И, хотя не приехали ни французы, ни подполковник, вместо них приехал Мануэль Лопес. Он прискакал на вороном коне, осадив жеребца так круто, что тот встал на дыбы. Девяносто девять из ста наездников были бы сброшены наземь, но Лопес был невозмутим и контролировал ситуацию. Он усмирил коня и усмехнулся,
— Вы — англичанин, — сказал он по-английски, — И я ненавижу англичан, но не так, как испанцев, а испанцев ненавижу меньше, чем французов.
Он спешился и протянул руку:
— Я — Мануэль Лопес.
— Шарп.
Лопес смотрел на виллу так, словно прикидывал, чем здесь можно поживиться. С выразительным лицом, острым взглядом и быстро вспыхивающей улыбкой, он был на дюйм ниже Шарпа, рост которого составлял шесть футов, но казался крупнее, внушительнее, хотя и не выглядел толстым.
— Если я был испанцем — ночами я благодарю Господа, который не допустил этого! — я назвал бы себя как-нибудь драматически, например, Палач, или Принц Смерти (так звали вожаков партизанских отрядов, которые сильно осложняли жизнь французам), — сказал он. — Но я — скромный португалец, и меня зовут «Школьный Учитель». Я действительно был им. Мне принадлежала школа в Брагансе, где я преподавал неблагодарным маленьким ублюдкам ангийский, латынь, греческий, алгебру, риторику и искусство верховой езды. Я также учил их любить Бога, чтить короля и пукать в лицо испанцам. Теперь, вместо того, чтобы тратить впустую время на дураков, я убиваю французов. — он отвесил Шарпу экстравагантный поклон. — И этим я прославился.
— Я о вас не слышал, — сказал Шарп.
Лопес вызывающе улыбнулся.
— Зато французы обо мне слышали, сеньор, — сказал он. — И я слышал о вас. Кто этот англичанин, который живет в безопасности к северу от Дору? Почему французы оставили его в покое? Кто этот португальский офицер, который живет в его тени? Почему они здесь? Зачем они строят игрушечный форт на Холме Сторожевой Башни? Почему они не воюют?
— Всё это хорошие вопросы, — сухо произнёс Шарп.
Лопес снова бросил взгляд на виллу.
— Всюду в Португалии, где нагадили французы, сеньор, они разрушили такие места. Они украли картины, переломали мебель и осушили винные погреба. Но в этом доме войны не было, верно?
Он обернулся и посмотрел на дорогу, где появились двадцать-тридцать мужчин.
— Мои «ученики», — объяснил Лопес. — Они должны отдохнуть.
С этой оборванной бандой Лопес нападал из засады на обозы, которые везли боеприпасы французам, воюющим против португальской армии, всё ещё удерживающей мост в Амаранте. «Школьный Учитель» потерял в перестрелках много людей и признавал, что первые успехи сделали его самоуверенным. Два дня назад французские драгуны настигли его в чистом поле. Почти половина его людей была убита, остальным удалось скрыться.
— Ненавижу зелёных ублюдков, — рычал Лопес. — Их самих и их длинные сабли. Я привёл «учеников» сюда, чтобы восстановиться. Здесь, похоже, безопасно.
Кейт не понравилось, что «ученики» останутся в доме.
— Скажите ему забрать их в деревню, — сказала она Шарпу, и тот передал её предложение «Школьному Учителю».
— Ее отец тоже был напыщенным ублюдком, — сказал Лопес, смеясь.
— Вы знали его?
— Я знал о нем. Он делал вино, но сам не пил из-за своей глупой веры, и не снимал шляпы, когда мимо проносили святое причастие. Что за человек?
— Мы тоже, — сказал Шарп.
— Вы? — удивился «Школьный Учитель». — Вы же теперь не воюете?
— Подполковник Кристофер приказал нам оставаться здесь. Это дом его жены.
— Я не знал, что он женат.
— Вы знаете его?
— Он приезжал ко мне в Брагансу. Мне тогда еще принадлежала школа, и у меня была репутация влиятельного лица. Полковник в беседе со мной хотел узнать, какие в Брагансе настроения, желает ли население бороться с французами. Я ответил, что все в Браганге хотят утопить французов в их собственной моче. Так мы и делаем. — Лопес помолчал. — Слышал я, что у подполковника были деньги для любого, кто согласен воевать против французов, но мы никогда не видели собранной им армии.
Он снова посмотрел на дом:
— Значит, вилла принадлежит его жене? И французы сюда не приходят?
— Подполковник Кристофер ведёт переговры с французами, — объяснил Шарп. — И сейчас он находится на юге; организовывает встречу французского офицера с главнокомандующим британских войск.
Несколько мгновений Лопес молча смотрел на Шарпа, потом спросил:
— Зачем французскому офицеру вести переговоры с британцами?
И ответил сам, так как Шарп промолчал:
— Только по одной причине. Они хотят подписать мир. Британия собирается удрать, оставить нас страдать без всякой помощи.
— Этого я не знаю, — ответил Шарп.
— Мы разобьем их с вами или без вас, — зло выплюнул Лопес и приказал своим людям привести его лошадь, собраться и следовать за ним в деревню.
Встреча с Лопесом заставила Шарпа чувствовать себя ещё более виноватым. Другие воевали, а он ничего не делал! Той же ночью, после ужина, он попросил Кейт уделить ему время для беседы. Было поздно, Кейт уже отослала слуг в их помещение за кухней, и Шарп ждал, что кто-нибудь из них вернётся, чтобы сыграть роль компаньонки, но вместо этого Кейт привела его в галерею. Было темно, свечи не зажигали. Кейт подошла к одному из окон и подняла занавески, впуская бледную лунную ночь. Глицинии, казалось, пылала в серебристых лучах. Ботинки часового похрустывали гравием дорожки.
— Я знаю, что вы собираетесь сказать, — промолвила Кейт. — Настало время уходить.
— Да, — согласился Шарп. — И я думаю, что вы должны идти с нами.
— Я должна ждать Джеймса, — ответила Кейт.
Она подошла к буфету и в свете луны налила стакан порто.
— Это вам, — сказала она.
— Что вам говорил подполковник? Как долго он предполагал отсутствовать?
— Неделю, возможно десять дней.
— Прошло больше двух недель. Почти три.
— Он приказал, чтобы вы ждали здесь, — сказала Кейт.
— Но не вечность, — ответил Шарп.
Он подошел к буфету и взял стакан превосходного порто Сэвиджей.
— Вы не можете оставить меня здесь, — прошептала Кейт.
— Я не собираюсь этого делать, — ответил Шарп.
Лунный свет отразился в её глазах, хотя лицо оставалось в тени, и он почувствовал острую ревность к подполковнику Кристоферу.
— Я думаю, вы должны уехать.
— Нет, — отозвалась Кейт с нотой раздражения, затем повернулась к Шарпу, на её лице была написана мольба. — Вы не можете оставить меня здесь одну!