Хаос Выжившие
Шрифт:
– После того, как выйдем, всем выстроиться в линейку друг за другом, - продолжал Кен.
– Повышенное внимание, смотреть по сторонам. При обнаружении дальней угрозы не шуметь, а коротким докладом или сигналом оповестить группу. Огонь никому без команды не открывать! Оружие применять только в помещениях и только в самых крайних случаях. Так хотя бы будет шанс, что выстрел услышат не многие. Вокруг может быть тысячи зараженных! Пальнем где-то на улице и до места назначения можем не добраться. Придется прорываться с боем, что привлечет еще больше врагов и будет означать конец операции. При случае внезапного контакта обходиться ножами, бить сразу по горлу или в сердце. При возможности бейте в глазницу или под челюсть снизу верх, так, что бы нож достиг мозга. Да, смотрите, не порежьте друг друга. Повторяю, огонь не открывать
– Двигаемся не спеша и только по моему сигналу. Небольшими перебежками от дома к дому. Мы с Саней подходим к углу, осматриваем улицу. Если все тихо, я подаю сигнал. Делаем рывок до следующего дома и дальше в том же порядке. Если на улицах встречаются зараженные, будем думать, как обойти или убрать помеху. Ведем себя очень тихо! Во время движения группы, пока не доберемся до места, не болтать. Разговоры только по делу. Помните, достичь нашей цели мы можем только скрытно. По-другому ничего не получится. Инфицированных слишком много, а нас слишком мало.
– Оружие будем использовать только когда будем прикрывать транспорт во время движения и, наверное, когда будем проводить погрузку. Шума от двигателей нам не избежать, поэтому, скорее всего, придется активно оборонять колону. Пока все. Вопросы?
Вопросов не последовало. Кен еще раз придирчиво осмотрел свой отряд. Заглянул каждому в глаза, нет ли среди них заметно нервничающих, не дрожат ли у кого-нибудь руки. Такие ему в отряде сейчас не нужны. Дело слишком важное. Ошибиться никак нельзя. Если кто-то из них с перепугу начнет стрелять на улице, это может кончиться смертью для всех! Если в помещении они нарвутся на зараженных, и кто-то в панике начнёт палить во все стороны, то для отряда такой боец будет даже опасней инфицированных. Но все держались уверенно, и поводов для беспокойства никто не подавал.
– Еще кое-что.
– выдержав небольшую паузу, произнес Валерий.
– Укушен, значит, мертв. Берегите шею, кисти, все открытые места. Если нет других вариантов, давайте предплечье. Пусть грызут Космополитен, пока другие в отряде придут на подмогу.
Кен проследил, чтобы каждый в группе обмотал предплечья толстыми глянцевыми журналами и скотчем. Такая нехитрая мера, по его расчетам, должна стать серьезной защитой в случае неожиданного нападения. Когда в близкой рукопашной схватке боец столкнется с затруднениями в эффективном использовании холодного оружия и будет всецело занят обороной вышеуказанных мест. Тогда, дав зараженному на растерзание обмотанное журналом предплечье, можно здорово выиграть время, пока не подоспеет помощь, и даже получить возможность для проведения контратаки. Мера, конечно, ещё не испытанная, никаких гарантий, что она выгорит, нет. Но идти против инфицированных совсем уж без защиты Кена как-то не улыбало. Он прекрасно помнил, на что они способны, насколько может возрасти сила и скорость человека после заражения. И в какую свирепую, злобную и опасную тварь он превращается. Для Валерия шансом не стать одним из них явилась его куртка. Толстый пожилой мужик так и не смог прокусить толстую кожу, хоть и рука в месте укуса здорово опухла и болезненно покалывала всякий раз, когда он ей двигал. Дай Бог, что и эта предосторожность с журналами хоть чем-то им поможет.
– Я уж не знаю, лечится эта хрень или нет, - продолжал Кен, - Но думаю, что вакцину в ближайшее время вряд ли придумают. И в случае, если кто-то из нас заразится, пытаться доставить его в безопасное место и держать его связанным до лучших времён, подвергая всех огромной опасности, лично я (как бы цинично это не звучало), не буду.
Кен еще раз обвел группу тяжелым взглядом, подозрительно всматриваясь в каждого. Пытаясь разглядеть несогласие с такими его правилами.
– Еще раз повторяю: Заразился, мертв. Если укусят меня, кто-то из вас должен будет меня пристрелить
Он испытующе посмотрел на Василия, На пацана его Артура, на Серёгу с Сашкой.
– Выйдете из отряда сейчас.
Но никто в группе поиска не шелохнулся. Повисла тишина. Кен не спешил командовать выход, давая возможность каждому обдумать его слова.
– Все всё поняли. Валера, - хмуро ответил Василий.
– Конечно, - поддакнул Гена. Не дураки.
Остальные согласно закивали, словно выйдя из ступора. И Кен, так и не сумевший подавить в себе не то свою природную подозрительность, не то смутные предчувствия, дал отмашку к началу операции.
Ребята, подписываемся комментируем и ставим лайки!
Кто кто в домике живет 07
На улице моросило. Тяжелые темно - синие тучи затянули небо, угрюмо нависая над охваченным неистовыми пожарами городом. Ярко пылающие зарева, выпускающие плотные потоки дыма, виделись по всей протяженности Якутска, насколько хватало глаз.
Группа быстро покинула открытый участок между дорогой и магазином и нырнула в переплетенье близко примыкающих друг к другу дворов, стараясь держаться ближе к торцам домов. Земля около стен превратилась в грязевое месиво, и ботинки местами вязли в ней по лодыжку, издавая неприятные чвакающие звуки.
Кен жестом руки остановил отряд и осторожно выглянул из-за угла, напряженно вслушиваясь в каждый звук. Он обратил внимание на отсутствие далеких выстрелов и ухающих минометных взрывов. Те, кто непонятно с кем вёл перестрелку в центре, больше не нарушали царящего вокруг безмолвия. Мелкая ленивая морось, сбиваясь в тяжелые капли, падала с нависавших над отрядом карнизов прямо бойцам за шиворот. Из-за чего те, глухо матерясь в противогазы, натянули на головы капюшоны. Валерий в очередной раз скомандовал рывок, и девять человек, вертя головами по сторонам и не выпуская ножи из рук, стремительно пересекли улицу.
Дома в этом районе были все больше частные. Не высокие, деревянные, ветхие. С покосившимися заборами и запущенными огородами. С растревоженными ветром полиэтиленовыми лохмотьями на каркасах теплиц. Встречались здания и чуть больше многоквартирные, но тоже давно потерявшие геометрию, явно находящиеся в аварийном состоянии. Кем-то так и не снятое с уличных вешалок белье теперь висело на старых дворовых лиственницах или валялось в грязевых лужах. Иногда по периметру фасадов росли живые изгороди из невысоких кустарников иди декоративных деревьев, порой больше мешая, чем помогая группе. Пробираться вдоль них было слишком шумно, ветки цеплялись за одежду, шелестели, скользя по ней, хрустели, ломаясь. Из-за чего отряду приходилось обходить такие места другой дорогой. Но случалось, что заросли у домов оказывались весьма кстати. В том случае, если они росли не так близко к домам или образовывали коридор, располагаясь по обе стороны некоторых троп. Тогда, скрываясь за ними, группе удавалось быстро миновать такие дворы. Но в основном Кену приходилось надолго останавливать группу, прислушиваясь, внимательно вглядываясь в полутьму, осматривая грунтовые дороги, окна. То и дело выходя на разведку, когда улицы попадались сложные, со скрытыми закоулками и тупиками. После чего он возвращался, и все повторялось вновь.
Рывок! К намеченному дому! Бегом, гуськом, ползком. Кто-то поскользнулся на скользкой земле. Помогли подняться. Добежали, прислушались, осмотрелись. Тихо. Пригнувшись под окнами, прошмыгнули до угла. Выглянули. Снова разведка. Рывок! И так до бесконечности.
Через четверть часа они вышли к какой-то улице с элитными коттеджами. Дворы с этого момента пошли побогаче, но плотно примыкающие заборами друг к другу, через которые отряду теперь приходилось перелазить, избегая дороги. Благо, ограждения не все были высокие, и даже пожилому Геннадию удавалось легко преодолевать их. Тем не менее, это серьезно замедлило группу и многократно увеличивало риск быть замеченными. На зараженных пока что не нарывались. Лишь однажды, когда отряд перемахивал через дорогу, Кен разглядел несколько силуэтов людей, неподвижно стоящих на перекрестке.