Характерник. Трилогия
Шрифт:
Пробежал к стене дома, отмечая разбитые стекла в оконных рамах. В доме уже есть люди. Поднял вывалившийся из руки убитого бандита пистолет, проверил его. Пистолет стоял на боевом взводе. Вставил в свой новую обойму. Взявшись за подоконник, подтянулся, заглянул в комнату. Никого. В пару касаний оказался внутри. Стараясь не скрипеть, проскользнул через кухню в гостиную, лицом к лицу столкнувшись в дверях с высоким бойцом из общей кагорты турецкого, надо думать, спецназа. Нужды таиться не стало. С двух рук стал стрелять по врагам. Спецназовца, не ожидавшего такой прыти, положил вдверях. Смазливому хлыщу пулей
–В-ва-ау-у-у! – взвыл недобиток.
Андрей прошелся по гостиной, ногой отшвырнул оружие подальше от раненого. Мельком глянул на мертвую старушку в кресле. Присел к стонавшему бандюку, сунул под нос пахнувший сгоревшим порохом ствол.
–Отвечаешь на вопросы, умрешь без мучений, не отвечаешь, первым делом отстрелю яйца, а там посмотрю, что в твоем организме еще лишнего есть. Сколько вас сюда приехало?
– Анл'амыёрум!
–Ага. Не понимаешь, значит.
Выстрелил. Пуля разорвала рукав куртки, задев ткани кожного покрова.
–Пятьдесят бойцов. Задача…
–Задачу я знаю. Кто старший отряда?
–Юзбаши Энвер, командир особого отряда малиновых беретов, он сам задачу ставил. Перевяжи, а?
–Кто у Энвера шеф в этой операции?
–Карагоз-эфенди.
–Чин?
–Он старик, и кажется гражданский.
–О, как!
От калитки послышалась возня или это только показалось. Сломанной веткой прозвучал выстрел, раненый последний раз дернулся и прекратив стенания, затих. Хильченков выглянул в окно. Две одичавшие собаки забежав в открытую калитку, решили похозяйничать на подворье. Рисковать выходя на ту сторону Андрей не стал, наследил надо думать достаточно, что хотел, то узнал. Какой дорогой пришел, нею же и ушел…
***
Группа как и прежде, передвигалась по одному друг за другом, только расстояние между людьми малость изменилось. Растянулись по дистанции, чтоб в случае чего не все сразу под огонь попали. И не шли скорым шагом, а все больше перебежками, да перебежками. Спешили. К реке Ермаков вывел через заросшие, застарелые плодовые сады. Получилось, что вырвавшись из зеленых шхер, неожиданно очутились на обрывистом берегу. Ширина Кубани в месте выхода не меньше двух сотен метров будет, до противоположного берега далековато. Выбегая, как по команде ложились у среза обрыва, внизу вода полощится. Кардаш последним плюхнулся на брюхо, еще даже не успел как следует оглядеться.
–Вон, мост. – Указал рукой Ермаков, вышедший на берег самым первым. – Выходит так, что от этого места Екатеринодар в двух верстах к югу будет. Малость крюк сделали.
«Крюк это хорошо, – удовлетворенно подумал хорунжий. – Все как во сне дочка советовала. Может и вырвемся без потерь? Эх, Лебедя жалко, добрый казак был. Царство ему Небесное!»
Вынув из сильно «похудевшего» сидора бинокль, принялся детально рассматривать сам мост и подступы к нему.
–Чего ждем? Турки на пятки наступают! – подал голос Лазаревич.
На миг оторвавшись от окуляр, одним словом одернул капитана:
–Нишкни!
Да, мост. От него почитай одно название осталось. Железный корпус покоился на четырех массивных каменных устоях и имел три
–Травкин…
–Й-я!
–Гм, Травкин, Матушкин, Кутепов им в прикрытие. Бегом к мосту. До нашего подхода постарайтесь наладить переправу на тот берег.
Ушли.
–Остальным. Ермаков идет первым, за ним по одному ускоренным шагом, соблюдая дистанцию передвигается группа. Вопросы?
–Нет.
–Ермак, вперед пошел!
Кутепов не бежал. Он двигался рваным стилем, с остановками и осмотром в оптику возможных мест засады. Осмотревшись, делал очередной рывок. А на подходе к реке, почти у начала самого настила, поднявшись на насыпь, залег, образовав лежку на железнодорожной колее, как раз между рельсами. Поморщился, учуяв запах криазота. Уж сколько лет прошло, а эта дрянь так и не выветрилась.
Слух еще не уловил звуков, а оптика уже достала виды нездорового шевеления далеко от моста. Он повел ствол винтовки в левую сторону, рассматривая через призму прицела кабины трех бортовых машин, выползших из шхер частного сектора, не так давно покинутого ними. Люди выпрыгивали из-под тентов и тут же управляемые судя по всему крепкой рукой, двигались в сторону моста, но были далеко. По-видимому авто подъехать сюда не могли. Бездорожье помимо дураков во все времена, а теперь ясно, что во всех реальностях, составляют основную проблему на Руси. Вот и остальные подходят. Надо признаться, вовремя!
–Что у тебя? – задал стандартный уже вопрос командир.
–Враг на подходе. – Приподнявшись со шпал, ответил спокойно, кивнув в сторону изученного сектора обзора. – Но если поторопимся, то можно оторваться.
–На мост. Живее!
Сам хорунжий, остановившись рядом с Кутеповым, через окуляры бинокля изучал обстановку на дальних подступах
–Как же их много. Откуда только набрали столько?
Сунув бинокль в разворот полурастегнутой разгрузки, кивнул.
–Идем!
По боковине, минуя чугунные балки ферм, под поперечными связями, оба пробежали к обвалившемуся, взорванному пролету, там уже во всю шла переправа. Цепляясь за продольные балки и связи металлических швеллеров, страхуясь веревкой, удерживаемой на конечном пролете Матушкиным, народ по очереди перебирался на третий настил. Вымокли все по пояс, благо лето и вода в Кубани теплая. А вот преследователи, издалека видя, что добыча уходит, принялись постреливать в их сторону. Правда толку от такой стрельбы никакого не было. Далеко.
С насыпи сбегали гурьбой. И потом бежали сломя голову. Стадное чувство. Оно иногда просыпается в людях, когда появляется общая для всех опасность.
–С-стой! – скомандовал хорунжий. – Пять минут привал!
К развернутой карте сунулся Павловский, за ним скосил глаз и Лазаревич. Этот-то что? Ладно жандарм, у него любопытство на профессиональный поток поставлено. Распространяться о маршруте движения и своих мыслей на этот счет не стал. Определился молча.
–Поднялись! Движение в прежнем порядке, направление северо-запад. Ермаков, пошел!