Характерник. Трилогия

Забусов Александр

Постепенно, мысленно растворяясь в пространстве, человек перестает быть замечаемым другими людьми. Он наблюдает за происходящим так, как если бы он смотрел на мир из шлема водолаза. Желающий стать невидимым ни во что не вмешивается, ни на что не реагирует и даже не движется. Он становится сторонним сознанием, наблюдателем, на которого невозможно повлиять и как бы растворяется в пространстве. Если бы вам пришлось скрыться от толпы идиотов, то при таком способе вы погорели бы сразу на первом этапе. Теперь будем учиться как это надо правильно делать…

Воспоминание промелькнуло у него в голове за считанный миг, заставило улыбнуться. Вот и момент истины. Люди собранные

у криницы разные, у каждого свои тараканы в голове, а тащить всех придется ему. Если поверят в силу молодого, то все сложится удачно, а если… Но тут родник помочь должен, ведь не даром он их поил этой водичкой.

По окраинам станицы уже во всю орудовали турки. Слышны были вопли баб и детей, извлеченных из схронов, выстрелы и даже недолгая перестрелка. Кому-то не повезло! Гортанные, командные выкрики на турецком языке приближались к реке. Матушкин озираясь, уже приглядывал место из которого будет отбивать нападение. Кутепов мысленно занимался тем же. Кардаш, уже было и рот открыл…

–Сели в круг. Смотреть всем только на меня. За вашей спиной бетонная стена выросла, и пробиться через нее смертному, не дано.

Опустил всех с грешной земли, настраивая на свой лад, беря частичку сознания у каждого и лепя из нее нужное состояние. Прикрыл глаза, отключаясь от действительности. Заговорил в голос:

–Господи! Защити нас от глаза острого, от зубов, прорезавшихся в субботу, воскресенье, да и в другие дни недели. От соседей по праву и по леву руку. От духов земных, видных и не видных. Набрось нам на плечи полог пелены невидимости. Небо над нами, земля под нами, а мы посередине. Аминь!

К обеду турки из станицы убрались. Криница сделала свое дело, отталкивала от себя чужаков, даже в такой жаркий день не рискнувших подойти к странному месту, от которого веяло ужасом. Возле родника чужие солдаты ничего кроме росших рядом друг подле друга пяти деревьев ивы, склонивших ветви к самой воде и не увидели.

Капитан малиновых беретов считал себя отнюдь не дураком и рассчитал все верно, и связь прервал, когда эфенди лично отдал приказ на свертывание операции. Не мог он не рассчитаться с пластунами за погибших бойцов. Свои бы офицеры такого командира не поняли. Традиции у особого отряда были несколько другими, чем у простых янычар. Он даже отряд удалил подальше, дав возможность русским вытянуться из станицы и встать на маршрут. Должны были догнать без видимых проблем. Тем более, что по информации от старика, пластуны сопровождают штабного, а это слабое звено в любом боевом подразделении. Этакий балласт, тяжесть, гиря в физическом отношении на активности и мобильности любой группы военных людей. Так что, догонят. Поэтому и технику оставил за десяток километров от расположения. Ведь, как пить дать, демаскировать могла. А этого допустить было нельзя.

Вот и русские, как у них говорят, легки на помине. В бинокль отчетливо видел одетых в камуфляж людей. Нет! Один все же в форменку обряжен. Здоровый как бык. Последним идет.

То, что за ними смотрят, Андрей понял практически сразу, как только группа вытянулась из станицы. Не почувствовать пристальный взгляд, липкой паутиной приклеившийся с довольно далекого расстояния, для него стало совсем просто и обыденно, наблатыкался, напрактиковался по самые гланды. Самое интересное, остальная часть команды тоже что-то чувствовала, но понять своего пока была не в состоянии. Хильченков это видел по изменившемуся поведению пластунов. Человек не зверь живущий инстинктами. И ведь не дорогой шли, избави Бог, тихо порскнули в сторону лимана и по самой кромочке старались просочиться на вольный простор. Значит по доброму не получилось.

–Платон

Капитоныч, – оглянулся на шедшего прямо за ним хорунжего, – пасут нас вон с той стороны.

Кивнул головой, указав направление. Видно как после его слов, не снижая темп движения, Кардаш поежился. Ему больше всех не сладко. За людей в ответе передним! Нет, не перед начальством. Начальство, судя по всему списало их, как только за воротв объекта выпроводило. Перед Всевышним в ответе. Командир несет ответственность за все.

–Может просто заметили нас, но мы им не нужны? Может мародеры или обычная банда?

–Веришь-то сам, в то о чем сказал? Не похоже.

–Много их?

–Да уж больше чем нас.

–Сколько?

–Я тебе что, божественное око? Метнулся, глянул, посчитал, и сей момент доложил?

–Ладно. Дыхалку береги, скоро потребуется выложиться.

Оглянулся. Оно конечно грех говорить, но после гибели капитана, можно было попытаться и в догонялки поиграть. Не напрягая голос, шли компактно, высказал свое требование:

–Держать размеренный темп передвижения. Кутепов, рывками не дергай всю цепь.

Голая как коленка степь с клочковатой порослью кустарника, угромоздившейся между лиманами, перекрестье двух рек, не сказать что сезонных, но и не великих, обрамленных по берегам стенами камышей, станица оставшаяся чуть в стороне за спиной и пара-тройка хуторов, вот и прорисовывается полностью сложившаяся картина этой местности. Так ведь если и поднажать, ускориться, выскочить в конце концов из водного ограничения по бокам и переду, все равно потом только степь.

«Тараканьи бега» не заставили долго ждать, перехватить их туркам не получилось, им «присели на хвост». Переправившись через реку, Хильченков заложил «петлю» и снова «отвел глаза» преследователям. Вроде бы мимо прошли, но вернулись и снова встали на след. Настырные! Мало того, когда чуть уменьшилось расстояние, от турок прилетел подарок. Пуля снайпера, когда стали менять направление движения, чиркнула по предплечью Андрея, шедшего первым, вырвав клок материи с рукава куртки, зацепив и мягкие ткани. Целил видать на поражение, да расстояние сыграло шутку.

–Ё-о-о!

–Давай перевяжу!

–Некогда. Потом.

Увеличил темп. Пластуны привычно поддержали передового. Старались бежать след в след. Рванули, сколь сил было. Снова усадил всех в круг, уже привычный для людей группы. Верят ему.

Чур-Чурило, стар-престар!

Ты сиди-сиди, посиживай,

Ты гляди-гляди, поглядывай,

Ты ходи-ходи, похаживай,

Да от нас отваживай!

Хай, всяко око обойдет, не увидит, не найдет.

Взгляд упрется в туман, а разум погрузится в дурман.

Гой!

Снова сработало. Одна из групп гнавших их перед собой, прошла рядом, метрах в десяти от их круга. Заметно, что торопятся, что устали, что потеряли из виду добычу. Пара человек даже глазами окинула их всех, сидевших в траве истуканами, но не увидели. Ф-фух! Обошли…

Вот они уже и на Ростовской земле. Кардаш свалился под ствол дерева. Ночь прошла, выжав последние силы у всех пластунов, молодой не исключение. Совсем обессилил парняга, лежит с закрытыми глазами. Им бы всем отдых не помешал, но турки, словно заведенные не отпускают далеко, хорошо на эту балку напоролись. Под утренним солнцем рассмотрел карту местности. О себе, родимом, думать в последнюю очередь. Так, где они тут? Их гнали и выдавили к Аксаю, до Ростова рукой подать, но если и дальше так дело пойдет, то не дотянуться им до большого города на Дону. А еще фронт перейти нужно. А как его перейдешь, если на плечах вражины повисли? А? Большой вопрос.