Харальд Поттер. Наследники Слизерина
Шрифт:
В воздухе из ниоткуда появилась голова Харальда. Вероятнее всего он сейчас вовсю ухмылялся, однако точнее это сказать было сложно, из-за медицинской маски, закрывающей рот и нос.
— Нечестно! — возмутилась Грейнджер. — Я, значит, целых два часа дышала этим розово-малиново-сиропным ипритом, отвечая на письма его поклонниц, а ты…
— Постоянная бдительность, — невозмутимо заявил Поттер, стягивая маску. — А также предусмотрительность.
— Ну хорошо, — гневно выдохнула девочка. — Запомнили.
— Звучит угрожающе… Мне это нравится,
— Тысячу раз тебе уже говорила — не называй меня… А, ладно. Что насчёт твоей безумной теории о Локхарте? Выяснил что-нибудь? Или просто просидел два часа под мантией-невидимкой, наблюдая за моими мучениями?
— В том числе, — Харальд с ухмылкой увернулся от пинка, но затем посерьёзнел. — Вообще да, есть кое-что… У меня видишь ли есть такая способность — в присутствии крайне мощных темномагических артефактов у меня начинает болеть голова. В случае с Локхартом я списывал головную боль на то, что его дикие сказания Венского леса разрушают мне мозг, но, вероятно, не только в этом дело.
Харальд тактично умолчал, что такая реакция у него не на все темномагические артефакты, а лишь на хоркруксы Тёмного Лорда. Наверное.
— Но ты ведь прекрасно понимаешь, что это может быть самым обычным совпадением? — поморщилась Гермиона, отлипая от стены и шагая по коридору.
— Прекрасно понимаю, — подтвердил Харальд, снимая мантию, запихивая её в карман и пристраиваясь рядом с подругой. — Но с Квиреллом ведь тоже самое быыы… Упс.
— Так, — Грейнджер замерла как вкопанная и посмотрела на Поттера.
Харальд сам до конца не понял, что именно прочитал в её взгляде, но поёжился. Харальд поёжился!!
— Квирелл, значит, — ледяным тоном произнесла девочка.
— Ты ведь не сможешь сделать вид, что не слышала этого, верно? — проформы ради поинтересовался Поттер.
— А ты как думаешь, Гарольд?
Ууу, дело определённо пахло керосином, а также прочими продуктами нефтеперегонки — столь официально Гермиона обращалась лишь в тех случаях, когда была очень сильно не в духе…
— Я думаю — давай ты будешь меньше спрашивать, и меньше услышишь в ответ вранья… — тактично попытался уйти от ответа Харальд.
— А ну стоять, Гарольд Джеймс Поттер. Значит, своим параноидальным бредом об одержимых в Хогвартсе ты со мной делишься. Хотя всех других подозреваешь и не привлекаешься к наблюдениям даже тот же Корпус, потому что, видите ли, кто-то из них может оказаться замешан. А про Квирелла, значит, говоришь не хочешь, — Гермиона упёрла руки в бока. — Я ничего не упускаю?
— Ну, скажем так — я не врал тебе из вредности, а лишь несколько… ммм… дозировал информацию из сугубо гуманных побуждений…
— Не верти хвостом. Выкладывай.
Вообще-то Харальд и сам не понимал, почему до сих пор ничего не рассказал Гермионе о том, что произошло в конце того года. При том, что ей он действительно доверял больше чем кому бы то ни было во всей школе. Некоторое время назад он даже придумал было, что таким образом и правда пытается уберечь подругу
— Нууу… На самом деле, почему бы и нет? И сам не понял, почему тебе об этом не рассказывал… В общем, слушай.
— …Итак, весь прошлый год ЗОТИ у нас вёл одержимый злым духом парень, в школе был спрятан самый настоящий философский камень, а на меня наложили Империо и, так сказать, отправили проделывать проход в минном поле… Тьфу, нахваталась уже от тебя… И значит, ты меня в одиночку спас, а Квиреллу всадил пулю в лоб, разбил уникальное Зеркало Морганы, уничтожил диадему Ровены Рэйвенкло… — ледяным тоном произнесла Гермиона, а в следующий момент пришла в ярость. — Я ничего не перепутала?!
— Да нет, всё верно говоришь, — грустно покивал Харальд. — Извини, а? Ну я ж не со зла. Просто не знал, как ты отреагируешь…
— Я тебя прощаю, — тон Гермионы был наглядным примером того, что бывают температуры и пониже абсолютного нуля, как бы это не противоречило всем законам физики. Магия, чего уж там. — Но я — разочарована. Очень. Сильно. Разочарована.
— Ну, простиии… а?
— Простила.
Тон Грейнджер чуть потеплел… Или же Харальду просто показалось. Всё-таки довольно сложно быть точным, устанавливая различия между «прекращение всех молекулярных движений при -273,15 по Цельсию» и «а Нифльхельм-то, ничего так, тёпленький курорт».
— Нет, ну я просто поверить не могу, что ты скрыл от меня такое… такое! — маска девочки дала трещину. И за ледяным Нифльхельмом начал проглядывать огненный Муспельхельм. — Это ведь… это ведь…
— Ужасно? — предположил Поттер и был награждён яростным взглядом.
— На меня наложили Империо, а я пискнуть не успела? Это жутко. Мной проделывали проход в череде магических ловушек? Это страшно. Меня всё лето пичкали печёнкой, пытаясь излечить от мнимой анемии? Это отвратительно. Я не увидела своими глазами диадему Рэйвенкло, Зеркало Морганы и философский камень? Это обидно. Но я просто в шоке от того, в каком опасном месте мы учимся! Волшебный замок? Я в гробу видала такое волшебство!
— И в белых тапках, — подсказал Поттер.
— И в белых тапках!.. — запальчиво повторила Грейнджер, осеклась и гневно посмотрела на друга. — И даже не думай, Харальд, что я на тебя не сержусь. Ещё как сержусь! Но простила. Потому что я добрая.
Раз Харальдом назвала — значит и правда простила, хотя и всё ещё сердится… Фух.
— Хорошо, что мои родители ничего об этом не знали, иначе в этом году ни в какой Хогвартс я бы не поехала. Гарантированно, — продолжила девочка и передразнила кое-кого, — «Самое безопасное место в Британии…» А-га.