Харальд Поттер. Огнём и сталью
Шрифт:
– Мне вот про чеснок особенно понравилось, - подчёркнуто серьёзно произнёс Квирелл.
– Очень животрепещущий вопрос, ну просто очень... Да и не у тебя одного от уроков голова раскалывается - половина всех студентов и все преподаватели страдают от такого же. Очень уж нудное занятие, чего тут сделать-то... Впрочем...
Колдун усмехнулся и повернулся к Харальду спиной, впрочем, продолжая зорко наблюдать за ним в зеркале.
– Думаю, что уж вам, мистер Поттер, я могу открыть свой маленький секрет...
Квирелл начал неторопливо разматывать тюрбан на своей голове, пока длинная фиолетовая полоса
– Ну как?
– насмешливо произнёс преподаватель.
– И кто же это у меня там сидит в затылке, а?
Мальчик молча сверлил взглядом голову Квирелла. Отнюдь не лысую и без малейших намёков на присутствие каких-либо нематериальных сущностей - напротив, самую обычную, покрытую криво подстриженными спутанными волосами, некогда носившими русый цвет. А сейчас просто неопределённо грязными.
Но самым главным было то, что лоб колдуна охватывал тонкий простой серебристый обруч с крупным, с грубо обработанным синим камнем в середине, внутри которого время от времени пробегали непонятные тёмные сполохи.
– Диадема Ровены Рэйвенкло, - неестественно спокойно произнёс Харальд.
"Один из хоркруксов Волдеморта. Артефакт, в котором заключена частичка души Неназываемого", - а это он вслух говорить уже не стал.
– Десять баллов Гриффиндору, - с улыбкой произнёс Квирелл, слегка поправляя обруч.
– Очень приятно видеть столь начитанного юношу... Кстати, вот тебе и объяснение про чеснок - обычная лечебная мазь на его основе. Видишь ли в чём дело... Вот уже почти год я не расстаюсь с диадемой ни на секунду. А тюрбан, скрывающий её, натурально вдавливает обруч мне в кожу, так что появляются довольно болезненные гноящие раны... Почти на все ваши вопросы ведь дал ответы, верно? Ну, кроме "почему так сильно изменился за лето"... Так ведь летом я её и обнаружил. Понятно?
Квирелл раскинул руки в сторону и крутанулся на месте, громко расхохотавшись.
– Волдеморт? Кто это теперь вообще? Волдеморт умер, да здравствует Квирелл! Диадема даёт мне целый океан знаний и сил! А с философским камнем я стану воистину великим, и даже Волдеморт померкнет на моём фоне!
Колдун подскочил к Харальду, больно ухватил того за плечо и подтащил того поближе к волшебному зеркалу.
– Ну же, Поттер! Ты определённо не так прост, как кажешься, - глаза отражающегося в волшебном зеркале преподавателя сейчас полыхали самым настоящим безумием, а его голос превратился почти что в змеиное шипение.
– Давай же, помоги мне, и я вознагражу тебя! Что скажешь насчёт перспективы присоединиться ко мне, а? Присоединяйся, Поттер! Я ведь не какой-нибудь злой чёрный маг, а твой добрый учитель!
Квирел коротко хохотнул.
– Нет чёрной и белой магии, - отчеканил Харальд.
– Есть лишь сила, те, кого она подчиняет, и те, кто подчиняют её себе.
И теперь было совершенно понятно, что Волдеморт всё-таки завладел его разумом. Пусть и не напрямую, а с помощью хоркрукса, но завладел. Скорее всего, в будущем все остатки личности Квирелла исчезнут, а из его тела и кусочка души, заключённого в диадеме, родится тот самый Волдеморт.
– Хватит болтать языком, Поттер, - прошипел колдун, вцепляясь в волосы мальчика и запрокидывая его голову назад.
– Помоги мне достать философский камень из этого
– Ладно, уговорил, - равнодушно произнёс мальчик, внезапно чем-то невероятно заинтересовавшийся в зеркале, и начал что-то бормотать себе под нос.
– Помогу уж... Ага... Значит так, да? А потом вот так... Ещё раз покажи. Ага... Так... Ну, теперь всё понятно...
– Что? Что ты там видишь, Поттер?
– жадно прошептал Квирелл, напряжённо вглядываясь в магическое зеркало.
– Смерть, - буднично произнёс мальчик.
Оставлять Харальду его "боевой пояс" со стороны молодого колдуна было очень большой ошибкой - он явно недооценил Поттера. И уж тем более не знал, что мальчик умел учиться на своих ошибках.
Пока Харальд заговаривал зубы своему пленителю, то смог украдкой дотянуться до ножен с кинжалом, которые были подвешены, на первый взгляд, очень неудобно - рукоятью вниз. Зато одного движения большого пальца, отщёлкнувшего предохранительный хлястик, оказалось достаточным, чтобы прохладная металлическая рукоять кинжала скользнула в левую ладонь Поттера.
Рывок, и Харальд сбросил со своего плеча руку Квирелла, в это же время вспарывая кинжалом сковывающие его магические путы. Разрезанные чёрные жгуты упали на каменный пол, тут же рассыпаясь в ничто, а Поттер резанул по правой руке колдуна.
Кинжал британских командос "Файербейн-Сакс" не был предназначен для нанесения рубящих ударов, но всё равно с лёгкостью рассёк внутреннюю сторону запястья, вспоров вены и сухожилия, заставив Квирелла вскрикнуть от боли и выронить волшебную палочку.
– Ах ты!..
Кулак колдуна врезался в скулу Поттера, с лёгкостью опрокинув его на пол. Голову прострелило болью от удара, а затем ещё и от падения на каменный пол. Харальда на секунду как будто бы выключило из реальности; кинжал выскользнул из его ослабевшей руки...
Горло мальчика тут же словно сжало клещами - подскочивший Квирелл схватил его обеими руками. Лицо колдуна было перекошено от ярости, кровь из разрезанного запястья стекала на шею Поттера. Мальчик ощутил, как в глазах начало темнеть, в ушах появился противный высокий звон, а сознание и жизнь готовятся вот-вот покинуть его тело...
Ладонь Харальда нащупала ребристую металлическую рукоять. Его сознание моментально прояснилось, даже боль на какой-то миг отступила...
И мальчик сполна воспользовался этим мгновением.
Направленный нетвёрдой детской рукой кинжал "фэйрбэйрн-сакс", на счету которого были многие десятки взятых жизней и привязка к членам рода Поттер, почти по самую рукоять вошёл в правый бок Квирелла.
Колдун вскрикнул от боли и выпустил шею Харальда из захвата, чем тот не замедлил воспользоваться, оттолкнув врага, по-змеиному вывернувшись и отползая в сторону.
Квирелл упал на колени и трясущейся рукой схватился за торчащий из бока кинжал, но тут же заорал и разжал пальцы, от которых потянулся дымок. В воздухе отчётливо запахло палёной кожей и волосами. Преподаватель вновь схватился за рукоять "файербейна" и, рыча от боли в обжигаемой руке, резко выдернул его из тела и отшвырнул прочь. Костюм Квирелла обагрился его кровью, вытекающей из пробитого бока, но колдун на то и колдун, и по живучести превосходил обычного человека. Вот только...