Хардкор
Шрифт:
Из-за зависших не сотрут игры, только перекрывают доступ, который обходят хакеры-проводники. Новые программеры создают новые игры. Вечные полицейские отстреливают их, как бешеных псов. Жизнь идет своим чередом.
В многоэтажке Олега лифтовая кабина была прозрачной. Мы поднялись на седьмой этаж. Мария встретила нас в дверях квартиры.
Она почти не изменилась. Те же светлые волосы, без седины, собранные в тугой пучок на затылке. Тот же цвет помады, что и в молодости. Странно, подумал я, у нее завис сын, а она находит силы наводить макияж. Уж, не для меня ли? Но тут же решил, что не
— Здравствуй, Маша-растеряша, — сказал я.
Она всё-таки меня поцеловала, едва прикоснувшись губами к щеке.
— Привет, Ламберт.
Духи у нее новые, непривычные, те, что дарил я, пахли по-другому.
— Ежи у себя в комнате.
Мы прошли по длинному темному коридору. В детской оказалось светло. За время нашего подъема дождь закончился, и из-за туч выглянуло солнце. В его лучах сидящий в кресле Ежи выглядел мертвенно бледным. Худющий, он чем-то напоминал меня в детстве, «пигалица», как говорила моя бабушка, когда я приезжал в село «для спасения от родителей, которые морят ребенка голодом». Руки уже пристегнуты ремнями к подлокотникам, чтобы зависший случайно не выдернул из вены иглу — капельница с питательным раствором стояла рядом. На голове, поверх взъерошенных светлых, как и у Марии, волос, нейроинтерфейс, от которого к «квантуму» тянутся провода. Глаза Ежи открыты, зрачки бегают из стороны в сторону, непроизвольно повторяя действия виртуала. Голова нервно дергается, пальцы вздрагивают.
Зачем ты завис, Ёжик? Что тебя заставило подключиться к игре?
Я всегда недоумевал, что толкает людей на такое? Неужели все считают, что их обманывают, когда рассказывают о том, что из игры можно не выйти? Кто-то продержится несколько часов, кому-то достаточно одной минуты. Из врагов перестанут вылетать единицы урона, пропадут индикаторы жизни, исчезнут цифровые характеристики оружия, и виртуальный мир будет восприниматься реальностью. Игра запишет для тебя ложные воспоминания, которые станут новой историей твоей жизни.
Говорят, что работники официальной службы возврата к этому невосприимчивы. Я пробовал к ним устроиться. Не прошел отбор.
В кармане завибрировал телефон.
— Да?
— Игорь, это Маньяк!
— Да!
— Это Маньяк, говорю, звонит!
— Да, мать твою, слышу! Извините, — пояснил я Марии, — это по работе.
— Акции «Масмолпрома» возросли на полтора процента, просто маньячество какое-то, что делать?
— Продавай!
— Сколько?
— Все продавай!
— А вдруг?..
— Я сказал, все! Никаких «вдруг»! И в ближайшие сутки меня не трогать, я занят! Всё, давай.
Маньяк еще пытался что-то сказать, но я нажал на отбой, затем подумал и выключил телефон совсем.
— Я подключаюсь, — сказал я Олегу и достал из своей сумки нейроинтерфейс. — Стул дашь?
— Да-да, конечно.
Олег притащил из другой комнаты большое кресло. Я сел, надел на голову нейроинтерфейс и вставил его разъем в «квантум». Это модель компьютера поддерживала до трех активных соединений.
— Поехали. — Компьютер не потребовал
В ней светило солнце и шел виртуальный дождь. Капли разбивались о каменную кладку, журчала вода, сбегая по узкой извилистой улочке. Двухэтажные домики, словно выбравшиеся из забытого средневековья, прижимались друг к другу и создавали уютный замкнутый мир. В деревянных кадках цвели азалии. На ветру поскрипывали металлические вывески. Наверное, здесь, под двумя кренделями, у Ежи живет булочник. Он печет вкусное сдобное тесто с изюмом, видно, как из трубы над его домом поднимается дым. Под висящим жестяным стулом живет столяр, дальше, где вывеска с молотом и наковальней — кузнец. Ежи завел виртуальных персонажей. Создал замкнутый мир и населил его куклами.
Посреди рабочей области в воздухе висело оставленное Ежи сообщение: «Я ВЕРНУСЬ».
Из дома булочника выбрался толстый белый кот и замер под карнизом, недовольно рассматривая стекающие струйки.
— Куда ушел твой хозяин, а? Говори, усатый и пушистый, зачем ты его отпустил?
Котяра уставился на меня глазами разного цвета — зеленым и голубым. Тяжелая дождевая капля ударила его по носу, кот чихнул и принялся умываться лапой.
— Не знаешь? Ну, и не надо. Сейчас мы его сами найдем.
Открыть активное подключение. Просмотр логов.
12:03:35 пользователь Yegi начало сессии.
12:05:10 загрузка программы «BHRet». Источник 1000.567.576 SH
12:06:11 присоединение «BHRet» к виртуалу пользователя Yegi
12:10:34 запуск игры «Хвергельмир». Внимание. Игра не проверена и возможно находится в пространстве Чендлера. Подключение может нанести непоправимый вред вашему здоровью. Подтверждаете ли вы вход?
Ёжик подтвердил.
Что же за программу ты подключил к своему виртуалу? SH — это пространство Чендлера. Я просканировал найденный адрес, но он оказался пуст — там хранились данные для одноразовой загрузки. Ёжик где-то обнаружил на них ссылку и скачал то, что там хранилось. После чего подключился к игре, почти не раздумывая, словно заранее всё для себя решил.
«Я вернусь». Эх, мальчишка… Оттуда редко кто может вернуться сам.
Я попытался подсоединиться к игре, но канал оказался заблокирован — служба безопасности перекрыла возникшую лазейку.
Тогда я вошел в виртлайф своего города. Макет площади Согласия пестрел объявлениями и новостными каналами. Вспыхивали сообщения групповой рассылки. Я тут же получил личное уведомление:
«From Maniak to Lambert: Игорь ты читаешь мой месседж? Игорь, это Маньяк. Что делать с акциями «Транснефти»?»
Я нажал «Delete», включился в групповую рассылку и мысленно набрал сообщение: «Ламберт вызывает Джонни. Надо срочно встретиться». Отправил в сеть и принялся ждать ответ. В ленте групповой рассылки бежали сообщения.
«Люди! Я сдал сопромат! Свобода! Леха».
«Продаю детскую коляску».
«Ламберт, что делать с акциями? Отзовись».
«Горячее предложение массажного салона».
Несколько голубей подлетели к моему виртуалу и принялись водить вокруг хоровод — программисты-шутники постарались. А вот и появился нужный мне ответ.