Харри Проглоттер и Волшебная Шаурматрица
Шрифт:
Он поднялся на лапы, по-кошачьи выгибая спину. Редкая шерсть на его загривке вздыбилась – верный признак того, что Сфинкс готовился к бою. Наверняка последнему.
Молли было некогда наблюдать, чем кончится дело, она коротко разбежалась и пронырнула между ног птицельва. Сфинкс нервно мел хвостом по полу и смахнул девочку в сторону. Молли с треском влепилась в стену. Стена проломилась. Козазель очутилась в подобии клуба.
За редкими столиками сидели отдыхающие и вальяжно выпивали, основная масса плясала под звуки техномузыки. Прислушавшись,
Козазель со страхом пригляделась к танцующим. Мертвяки. Мертвяки второй свежести.
И запашок-то сразу показался Молли подозрительным...
– Давай-давай-давай! Что мы нынче все как дохлые?!!! – закричал диджей.
Толпа одобрительно взревела, хохоча и вскидывая руки вверх.
Юная волшебница бочком протиснулась в темный угол. За столиком, стоявшим рядом, шла оживленная дискуссия.
– Я тебе зуб даю, Боров, не воровал я твоего лопатника! – визжал, перекрывая музыку, тощий, скудно одетый зеленый труп.
Его дородный собеседник, в полусгнившем костюме и с золотой цепью на шее, уничижительно смотрел на худого.
– Зуб, говоришь?.. Давай, – потребовал Боров.
Бедный усопший совершил ритуальный блатной жест, щелкнув ногтем по краешку своего верхнего резца. В свете прожектора Молли четко увидела, как зуб не выдержал: вылетел из десны клянущегося и поскакал по столу к толстому.
Тот неуклюже прихлопнул его ладонью и, брезгливо взяв двумя пальцами, поглядел на заклад.
– Гнилой ты человечишка, Лисапед, – сказал Боров тощему, кладя зуб в карман. – Смекай, если развел, мочкану повторно...
– Боров, ну, ты че?.. Ну, я же за тебя в огонь! – залебезил Лисапед, энергично жестикулируя.
Он увлекся и с размаху задел столешницу пальцами. Пальцы неестественно вывернулись. Молли почудилось, что она слышала хруст, однако в непрекращающемся «бумс-бумс-бумс!» это было невозможно.
А Лисапед даже не заметил нанесенного себе ущерба!
Крепившаяся до сих пор Молли не выдержала и закричала от ужаса и непереносимого ощущения тотальной гадостности происходящего.
– Живая! – завопил Лисапед, показывая на девочку.
– Стопудняк! – взревел удивленно Боров.
Музыка стихла, осветитель направил неоновый луч в темный угол, и толпа уставилась на замолчавшую Молли.
– Деликатес! – провозгласил Боров, и мертвяки взвыли от радости.
Лисапед подскочил к девочке, хватая ее за запястье выбитой руки. Волшебница завопила от боли.
Толстый Боров тоже приблизился и взял ее за левый локоть.
Тут дверь дискотечного туалета открылась, из нее вышел злой Харри Проглоттер и как следует шибанул ею, захлопывая.
– Архитектор, блин! – сплюнул мальчик, разворачиваясь к мертвякам и плененной Козазель.
– Молли?! – обрадовался маг. – Ты жива!
– Не пори сантиментов, мы в западне! Это мертвяки! Колдуй, идиот! –
Проглоттер принялся выуживать палочку. Толпа опешила, не веря накатившему счастью: два блюда за один вечер, а второе еще и с жирком!
– Каким бы заклинанием их достать? Не помню, не учил... – Харри дрожащей пятерней сжимал магический инструмент.
– Неуч и прогульщик! – закатила глаза Молли. – Они страшно стесняются своей наготы!
– Точно! Эксгибиционика вуайеристикум! – прокричал Проглоттер, направляя волшебную палочку на пленителей Молли Козазель.
Но палочка была уродливо кривой, поэтому заклинание попало в саму Молли.
Ее одежда исчезла.
Юный маг вылупился на голую Козазель.
– Фиг ли пялишься? – нахмурилась девочка.
– Гх-мык... Кхе... Извини, Молли, – выдавил смущенный Проглоттер.
Он сделал вид, что его очки запотели, и принялся протирать их платком.
Х
Только что-то струна порвалась,
да сломалось перо...
...Об это каменное сердце
твари подколодной.
– Колдуй в толпу, дубина!!! Не промажешь! – заорала на Харри Молли. Мальчик исправился, открыв беглую стрельбу «эксгибиционистикой».
Теперь в стане мертвого врага начался переполох. Умруны болезненно относились к отсутствию одежды на себе и окружающих. Толпу охватила паника. У выходов образовалась давка.
Под шумок Харри и Молли юркнули в туалет. Из одежды у Козазель осталась лишь волшебная палочка. Девочка быстро наворожила себе обычный наряд и облегченно вздохнула.
– Куда дальше? – спросил ее Харри.
– Ясное дело, в пролом, через который я сюда попала, – похоже, Молли окончательно пришла в порядок. – Не через твой унитаз же, правильно?
Проглоттер хотел рассказать об Архитекторе, но, подумав, счел это излишним.
Приоткрыв дверь и убедившись, что трупы разбежались, ребята бросились к дыре в стене и очутились В комнате с видом на задницу Сфинкса. Зверь снова лежал. Скорее всего, сумасшедший хренблин пробедокурил мимо.
Миновав несколько огромных анфилад, лестниц и полупещерных коридоров, совершенно уставшие дети сели отдохнуть.
– Наверняка сейчас уже ночь, – Козазель зевнула.
– Да, шестая ночь с того момента, когда я слопал эту чертову Шаурму, – согласился Проглоттер. – Пургений у меня. Теперь бы найти Глотожралище...
В его животе ухнуло и стихло.
– Ничего, завтра разыщем, – продемонстрировала уверенность Молли. – А сейчас предлагаю смежить веки и отдаться Морфею. По-любому.
Девочка закрыла глаза и тут же засопела. Харри выгреб из рюкзака спальный мешок, раскатал его и осторожно подтолкнул на него сидящую Молли. Она съехала и уютно свернулась калачиком на мягком.