Харшини
Шрифт:
— Как ты себя чувствуешь?
— Слабым, как котенок, — признался Тарджа. — И ничего не понимаю. Что случилось?
— Я потом тебе объясню, что смогу, но не все сразу. Сейчас мы станем лагерем на ночь. Я введу тебя в курс дела за ужином.
— Но где Р'шейл?
Денджон пожал плечами.
— На пути в Хитрию, дружище, как и мы, впрочем. Кстати, я совсем забыл. Она оставила мне это. — Он полез в карман своей красной куртки и добыл оттуда запечатанное письмо. — Она просила отдать тебе, когда ты очнешься. Наверное, прочитав, ты поймешь некоторые вещи.
Он вручил письмо Тардже, вскочил на лошадь и поскакал, командуя
Письмо было написано торопливыми каракулями Р'шейл. «Тарджа, — начиналось оно безо всякой преамбулы. — Если ты читаешь это, значит, ты выжил. Ты был ранен, когда пытался помочь мне, а я пытаюсь тебя спасти. Я воспользовалась харшинской частью своей крови, чтобы залечить твою рану, а демоны сделают остальное. Брэк сказал, что они оставят тебя, когда ты будешь в порядке».
Он дважды перечитал этот абзац. Видимо, он был ранен, и она воспользовалась своей магией, чтобы вылечить его. Но вот что значат эти слова про демонов? Покачав головой, Тарджа принялся читать дальше.
«Я уезжаю в Хитрию с Дамианом и Адриной. Я хочу, чтобы их женитьба покончила с войной на юге, но я должна поддержать Дамиана в Хитрии. И еще мне нужно разобраться там с моим так называемым предназначением. Почему это так важно, я объясню, когда мы увидимся. Основательницы, как я ненавижу это — быть дитя демона! Я так хотела бы остаться с тобой…
Я послала Брэка в Фардоннию, чтобы он сообщил королю Габлету о том, что его дочь скоро станет Высочайшей Принцессой Хитрии. Может быть, это удержит его от захвата страны».
Тарджа улыбнулся. Дамиан и Адрина поженились. Интересно, чем Р'шейл им пригрозила, чтобы добиться этого.
«Да, ты должен знать, что я убила принца Кратина и лорда Терболта на следующее утро после того, как ты попытался спасти меня, так что кариенцы, наверное, теперь злы на меня пуще прежнего.
Мы договорились, что встретимся в Кракандаре. Оказавшись на территории Дамиана, можно будет подумать о возвращении Медалона. С той тысячей людей, что есть у нас сейчас, с кариенцами не справиться, но, если Хитрия поможет, мы заставим этих кариенских ублюдков заплатить за захват Медалона.
Денджон за нас, а с Линстом будь осторожнее. Р'шейл».
Р'шейл убила кариенского наследного принца? Она что, ничему не научилась со времени восстания? Он еще раз перечитал письмо, тщетно пытаясь припомнить хоть что-нибудь — что угодно, — происшедшее с ним в последние недели. Но воспоминания обрываюсь там, на поле битвы, когда он упал раненый, и после этого не было ничего — только черная бесформенная пустота.
Вечером он сидел у костерка с Денджоном и Линстом. У него закружилась голова, когда они рассказали о столкновении Р'шейл с кариенскими жрецами, о ее внезапном решении принять наследный дар крови харшини и обо всем остальном, что произошло за это время.
Они говорили о полученной им смертельной ране, но не могли объяснить, ни почему от нее не осталось следов, ни почему он пролежал так долго без сознания, — только ссылались на Р'шейл, наказавшей им держать Тарджу связанным для его же безопасности.
— Вот так оно все и было, — заключил Денджон, пожимая плечами. — Когда Вулфблэйд сказал нам, что лорд Дженга приказал тебе организовать сопротивление кариенцам, после смерти лорда Терболта и кариенского принца нам показалось благоразумным следовать приказу Лорда Защитника.
Тарджа внимательно посмотрел на освещенное пламенем костра лицо Денджона.
— Я не уверен, что он планировал для нас бегство в Хитрию.
— Мы рисковали головами за тебя, Тарджа. Немного благодарности не повредило бы, — пробурчал Линст.
— Ты, кажется, не слишком доволен происходящим, Линст.
— Доволен? С чего бы мне быть довольным? Но еще меньше мне улыбается попасть под начало этих кариенских ублюдков, поэтому я здесь и готов сражаться бок о бок с сотней таких же дезертиров, как я сам. Знаешь, Тарджа, пока ты не появился, никто из нас даже не помышлял о том, чтобы нарушить клятву защитника. А теперь вокруг просто какая-то кровавая эпидемия. — Он вытряхнул остатки своего ужина в костер и встал. — Мне нужно проверить часовых, хотя я и не понимаю, зачем нам придерживаться дисциплины защитников. Нам ведь не светит вернуться к службе, правда?
Он шагнул в темноту, а Тарджа и Денджон долго смотрели ему вслед.
— Он и раньше был аккуратистом, — заметил Денджон, когда молчание слишком затянулось.
— И многие настроены так же, как он?
— Единицы, — ответил Денджон. — Но в одном он прав. Защитнику не так-то просто отступиться от своей клятвы.
— Я никогда не просил тебя следовать за мной, Денджон.
Капитан печально засмеялся.
— Не просил. Но Р'шейл спалила пол-лагеря, просто взмахнув рукой, потом повернулась к нам, исполненная властью харшини, и спросила, что мы собираемся делать. В тот момент казалось очень благоразумным встать на твою сторону.
Тарджа нахмурился. Его тревожило что-то связанное с Р'шейл, какое-то чувство или ощущение, которого он не мог бы даже назвать. Невнятное беспокойство, маячащее где-то на краю сознания.
— Так далеко ли мы сейчас от Тестры? Вы ведь там собирались перебираться через реку?
Денджон кивнул.
— Осталось меньше недели пути. А теперь, когда ты пришел в себя и поднялся на ноги, сможем добраться и быстрее. Как ты думаешь, ты сможешь удержаться на коне?
— В этот фургон, будь он неладен, возвращаться не собираюсь. Я поеду верхом.
— Хорошо. А то мы многих недосчитались из тех защитников, которых ты оставил на границе. Сейчас нас здесь где-то тысяча триста человек.
— Тысяча триста — это немного против полчищ кариенцев.
— Верно, — согласился Денджон. — Но стоит сосчитать и твоих хитрианских друзей. С их помощью мы можем добиться успеха.
Этой ночью Тардже не спалось. Он так долго пролежал без сознания, что теперь был сбит с толку происшедшими за это время переменами. Он ворочался, лежа на холодной земле, и, наблюдая, как рассвет гасит звезды на небе, пытался унять охватившее его беспокойство. Он снова и снова прокручивал в голове все, что рассказал ему Денджон. Но причина волнения, видимо, заключалась в чем-то другом. Что-то было не так… Что-то, что он не мог даже назвать.