Хасидские истории. Поздние учителя
Шрифт:
Когда саксонцы вели бои с русской армией, здесь, в наших краях, то однажды русский солдат сбил с ног саксонца. “Проси пощады, – крикнул он, – или ты сейчас умрешь!”
“Ни за что! – прохрипел саксонец. – Я никогда не навлеку позора на своего короля!”
Тогда русский солдат крикнул еще громче: “Проси пощады, или голова с плеч!” Но прежде чем сталь клинка впилась в его горло, саксонец повторил: “Я никогда не навлеку позора на своего короля!”»
Прежде чем набрать воды для приготовления теста для мацы, рабби из Кобрина сказал стоящим вокруг него: «Царь учит своих солдат разным приемам боя, но в гуще битвы они забывают все эти премудрости и просто сражаются. Когда речь идет о том, как следует набирать воду, то
Жена важного офицера заказала портному сшить дорогое платье. Но, примерив его, она сказала, что платье слишком узкое, и выгнала портного за дверь. Портной пошел к рабби из Кобрина и взмолился научить его, что ему следует сделать, дабы не лишиться расположения богатых заказчиков.
«Вернись к ней, – сказал цадик, – и предложи переделать платье. Затем распори его и снова сшей – как было».
Портной сделал, как ему было сказано. С видом смиренной застенчивости он снова принес якобы перешитое платье, и на этот раз оно было признано удачным.
Это одна из тех историй, которые рабби Моше любит рассказывать сам.
Рабби из Кобрина учил: «Душа сказала дурному началу то, что сказал Авраѓам Лоту: “…если ты – налево, то я – направо, а если ты – направо, то я – налево” [91] . Но если ты вдруг присоветуешь мне пойти направо с тобою вместе, то я лучше пойду налево».
91
Быт. 13:9
Рабби из Кобрина учил: «Когда человек страдает, ему не следует говорить: “Как мне плохо! Как мне плохо!” Не может быть плохим то, что ниспослано Господом. Следует при этом говорить: “Мне горько!” Ведь существуют же лекарства, сделанные из горьких трав».
Однажды во время субботней трапезы рабби Моше взял кусок хлеба и сказал своим хасидам: «Сказано: “Не одним лишь хлебом живет человек, но всем, что исходит из уст Бога” [92] . Человек существует не благодаря хлебу, но благодаря искрам Божественной жизни, заключенным в нем. Все существует благодаря Его жизни, дающей жизнь, и когда Он удаляется ото всего, то все распадается и обращается в прах».
92
Втор. 8:3
Один из хасидов рабби Моше состоял на государственной службе. Однажды утром, придя на работу, он вдруг почувствовал сильное беспокойство. Не зная, как быть, он оставил все дела, вернулся в свой город и, не заходя домой, отправился прямо к цадику, который в это время как раз садился завтракать. Перед ним стояла миска овсяной каши, и он говорил благословение, кончающееся так: «по чьему слову существует все на свете».
Цадик даже не посмотрел на хасида, стоящего на пороге, и не протянул ему руку для пожатия. И хасид стоял, ожидая, когда представится возможность рассказать о своем беспокойстве. Наконец рабби спросил: «Залман, я-то думал, что ты похож на отца, а теперь вижу, что вовсе не похож. Твой отец как-то пришел ко мне с целым ворохом жалоб. Когда он вошел в дом, я как раз говорил благословение над едой, именно то, что ты слышал сейчас: “по чьему слову существует все на свете”. Кончив благословение, я увидел, что твой отец собрался уходить. “Абраша, – спросил я его, – у тебя что-то случилось?”
“Нет, ничего”, – ответил он и вышел.
Так ты понял? Когда еврею напоминают, что все на свете существует по слову Бога, – что еще он может спросить? Потому что это и есть ответ на все вопросы и волнения».
И рабби Моше протянул хасиду руку на прощание. Тот какое-то время стоял молча, потом попрощался с учителем и
Настало время субботней трапезы, и много молодых людей собралось вокруг стола рабби из Кобрина. Рабби пристально посмотрел на одного из молодых людей, часто бывавшего в его доме, и спросил слугу: «Кто этот человек?» Слуга не без удивления назвал имя молодого человека. «Но я его не знаю», – сказал рабби Моше. Слуга сказал, как зовут отца молодого человека и как зовут тестя, но рабби, похоже, так и не мог ничего припомнить. Тогда слуга сказал ему, когда молодой человек появился в Кобрине и откуда он узнал о рабби.
Тут цадик вроде бы припомнил молодого человека и обратился к нему, стоящему в растерянности и недоумении: «Теперь понятно, почему я не узнал тебя. Я узнаю людей по их мыслям, а твои мысли находятся где-то далеко-далеко, и все, что я вижу, – это твое тело».
Однажды вечером на Хануку люди столпились, глядя, как рабби Моше зажигает ханукальные свечи. Но он сказал: «Ведь написано в Торе: “И как увидел народ, содрогнулись и встали поодаль” [93] . Вот и вы, когда теснитесь и толпитесь, то тем самым только удаляетесь».
93
Исх. 20:18
Один хасид пожаловался рабби из Кобрина, что всякий раз, когда он выходит из дому, чтобы встретиться с рабби, его сердце объято радостным пламенем и ему мнится, что, представ перед учителем, он окажется на небесах; однако, уже встретившись с учителем лицом к лицу, он ощущает, как пламя угасает, и в его сердце воцаряется холод.
На это рабби ответил: «Помни, что сказал Давид-псалмопевец: “Жаждет душа моя Господа” [94] , и далее “Так, в святилище да увижу я Тебя” [95] . Давид молит Господа дать ему возможность ощутить в святилище то же рвение и энтузиазм, которые он испытал “в земле пустынной, иссохшей и безводной” [96] . Ибо сначала всемилостивейший Бог пробуждает в человеке религиозное рвение, но после того, как рвение вспыхнуло в его душе, Он забирает Божественное пламя, чтобы человек остался сам собой и сам по себе мог достигнуть состояния духовного пробуждения».
94
Пс. 42:3
95
Пс. 63:3
96
Пс. 63:2
«В былые времена, – рассказывал рабби из Кобрина, – когда Сатан хотел помешать хасиду повидаться с цадиком, он принимал облик его отца, или матери, или жены и делал все возможное, чтобы убедить хасида отказаться от своего намерения. Но, убедившись, что его противодействие только укрепляет душу хасида, он сменил свою тактику. Сделав вид, что он заключил мир с хасидом, Сатан стал вести себя по-дружески, говоря кротко и тихо: “Ты убедил меня. Иди к своему рабби и позволь мне сопровождать тебя. Ты будешь молиться, как считаешь нужным, но позволь мне молиться рядом с тобой; ты будешь постигать новое, а я помогу тебе в этом”.
И настанет время, когда Сатан скажет: “Ты садись в кресло цадика, а я сяду рядом с тобой. И мы с тобой будем неразлучны”».
Один из хасидов рабби Моше был очень бедным. Он жаловался цадику, что невыносимые обстоятельства его жизни мешают ему молиться и изучать Тору.
«В наш век и в наши дни, – ответил ему рабби Моше, – набожность в высшем ее проявлении заключается не в молитвах и учении, а как раз в том, чтобы принимать этот мир в таком виде, как он есть».