Хазары
Шрифт:
С этого времени хазары начинают понемногу терять власть во всем регионе.
В 882 году в Киеве стал княжить Олег, в дружине которого, кроме варягов, уже имелись и чудь, и славяне, и меря, и весь, и кривичи — все вместе они назывались русью. «Тот Олег начал ставить города и установил дани славянам, и кривичам, и мери…»
«В год 6391 (883). Начал Олег воевать с древлянами и, покорив их, начал брать дань с них по черной кунице.
В год 6392 (884). Пошел Олег на северян, и победил северян, и возложил на них легкую дань, и не велел им платить дань хазарам, сказав: “Я враг их, и вам <им платить> незачем”.
В год 6393 (885). Послал Олег к радимичам, спрашивая: “Кому даете дань?” Они же ответили: “Хазарам”. И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали. И обладал Олег древлянами, полянами, радимичами, а с уличами и тиверцами
Вероятно, в эти годы уже сложилась система «полюдья», о которой чуть позднее, в начале X века, сообщал Константин Багрянородный. Император писал, что летом росы из множества городов «внешней Росии», то есть подчиненной им славянской территории, собирались в Киеве и оттуда шли на лодках вниз по Днепру со своими товарами (преимущественно рабами). «Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты (князья. — Авт.) выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется “кружением”». Росы обходили древлян, дреговичей, кривичей, северян «и прочих славян», которые были их данниками. «Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав»{539}.
Интересно, что Константин, который в своей книге «Об управлении империей» трижды перечисляет славянские племена, ни разу не упоминает полян. Вероятно, к началу X века за полянами уже закрепилось название «русы»{540}.
Хазарский ответ
Русы, о которых еще в начале IX века никто толком и не слышал, уже в середине того же века становятся серьезной политической силой. Они перехватывают у хазар не только славянскую дань, но и контроль над торговыми путями. В 860 году русы разграбили окрестности Константинополя; их ладьи достигают Дона, осваивают переволоку на Волгу и между 864 и 884 годами появляются на Каспии{541}.
Напомним, что, кроме русов (и попавших под их влияние славян), на западных рубежах Хазарии в это время обосновались мадьяры, которые, хотя и находились с каганатом в основном в союзнических отношениях, были народом воинственным и беспокойным, и их тоже нельзя было скидывать со счетов.
Хазары отреагировали на изменение политической обстановки очень оперативно. Уже в первой половине IX века на западных и особенно на северо-западных рубежах каганата начинается укрепление старых и строительство новых крепостей. Прежде всего стоит отметить крепость Саркел, построенную на Нижнем Дону с учетом достижений византийской оборонительной техники. Для ее возведения хазары обратились за помощью в Константинополь, и в донские степи был прислан Петрона, придворный архитектор императора Феофила{542}.
Примерно в те же годы на реке Тихая Сосна строятся сразу шесть крепостей, самой известной из которых стала Маяикая. Они были возведены из каменных блоков или сырцового кирпича, а иногда — из того и другого вместе. В их архитектуре угадывается византийское влияние — есть предположение, что Петрона или кто-то из его коллег могли участвовать в их строительстве{543}.
Поскольку речь зашла о Маяцкой крепости, нельзя не упомянуть самые интересные сделанные здесь находки, хотя они и не имеют прямого отношения ни к русам, ни к политической обстановке на рубежах Хазарского каганата. Это — несколько сот рисунков, прочерченных на мягких меловых блоках, из которых была сложена крепость. Большинство их нанесено на внешний панцирь стены в том месте, где могла быть башня или башенный выступ. Именно здесь несли караул воины, которые, вероятно, и скрашивали рисованием скуку солдатской службы. Впрочем, множество рисунков нанесены и на других участках стен — это была своего рода городская традиция. Особенно популярны были изображения животных и жанровые сценки. А еще сохранились надписи в вечном жанре «Киса и Ося здесь были»: «Ума и Ангуш — наши имена». «Элчи и Атаач и Бука — трое их»{544}. Правда, перевод этих надписей вызывает сомнения, поскольку восточноевропейская руническая письменность до сих пор достоверно не
Глава 15.
Саркел
Левобережное Цимлянское городище
Из множества крепостей, построенных хазарами в первой половине IX века, самой известной стал Саркел, который обычно отождествляют с так называемым «Левобережным Цимлянским городищем». В какой-то мере его славе способствовало то, что в 1949–1951 годах здесь были проведены очень масштабные раскопки — крепость стояла на землях, которым предстояло уйти под воду Цимлянского водохранилища. Правда, археологи успели исследовать только треть памятника, и эта треть дала очень интересные результаты, тем более ценные, что они согласуются с историей строительства Саркела, которую подробно описал Константин Багрянородный. Император писал:
«От понизовья реки Дунай, против Дистры, начинается Пачинакия. Их места расселения простираются вплоть до Саркела, крепости хазар, в которой стоят триста таксеотов (наемников{546}. — Авт.), сменяемых ежегодно. “Саркел” же означает у них “Белый дом”; он был построен спафарока-дидатом (придворный титул. — Авт.) Петроной, по прозванию Каматир, так как хазары просили василевса Феофила построить им эту крепость. Ибо известно, что хаган и пех Хазарии, отправив послов к этому василевсу Феофилу, просили воздвигнуть для них крепость Саркел»{547}.
Петрона двинулся в путь с несколькими военными судами — хеландиями. В Херсоне ему пришлось свои корабли оставить — вероятно, он узнал, что они не смогут пройти по Дону, русло которого изобиловало мелями и бродами.
«Итак, сей Петрона, достигнув Херсона, оставил хеландии в Херсоне; посадив людей на транспортные корабли, он отправился к месту на реке Танаис, в котором должен был строить крепость. Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, соорудив печи и обжегши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек»{548}.
Византийское сочинение, известное под условным наименованием «Хронография» Продолжателя Феофана, сообщает, что Петрона, «славно, хотя и с многими трудами, благодаря множеству рабочих рук закончив порученное ему дело, вернулся в царственный город»{549}. Его труды были вознаграждены, тем более что бдительный архитектор доложил в Константинополе не только о завершении строительства Саркела. Побывав по дороге в подчиненном Византии Херсоне, Петрона заключил, что он управляется людьми, не заслуживающими доверия императора, о чем и не преминул сообщить, посоветовав направить в город императорского наместника — стратига. Благодарный Феофил по зрелом размышлении решил сделать этим стратигом самого Петрону, «как приобретшего знание местности и понимания дел отнюдь не лишенного». Его почтили чином протоспафария и отправили в Херсон, «повелев тогдашнему протевону и всем [прочим] повиноваться ему»{550}.
Археологи при раскопках Херсона действительно нашли здесь печать жившего в IX веке царского патрикия Петроны (впрочем, не известно, был ли ее владельцем Петрона Кама-тир или его тезка).
Судя по сообщениям византийских авторов, посольство хазар с просьбой о помощи прибыло в Константинополь в 839 году. Подготовка к строительству продолжалась еще около года. Стены, вероятно, возводили осенью и зимой 840–841 годов{551}.
Несмотря на то что Петрона Каматир интересовался политикой не меньше, а может быть, и больше, чем архитектурой, Саркел он выстроил на славу. Крепость была сооружена на неприступном месте: мыс площадью около 10 гектаров отрезали от материка широким и глубоким рвом и земляным валом (который, правда, так и не был закончен). Защищенный таким образом мыс перерезали еще одним рвом, отделив участок площадью около 3 гектаров, — здесь и построили саму крепость.