Хексенхаммер
Шрифт:
– В магазин?
– Долгий у нас разговор будет. Не думай, что я хочу у тебя пузырь водки стрельнуть…
– А-а-а… Все-таки водки!
– Да, есть у меня деньги. И послать есть кого. Просто… Бухло надо мной верх взяло. Это честно. Взяло. Спрятался я в свою нору. Голову, как страус, в песок зарыл. А жопа… Жопа, она наверху осталась!
Гаврилыч распалился так, что я, не желая продолжения, кивнул головой. Тем более, что до ближайшего «Гастронома» было все ничего.
– Десять минут. Сейчас все будет.
На всякий случай купил две бутылки. К моему приходу Гаврилыч успел выдвинуть на середину гаража
Бутылку Гаврилыч откупорил сразу. Без китайских церемоний, не приглашая меня, налил водки и несколькими глотками опорожнил кружку.
– Так, Серега. Такие дела. Я все расскажу, а ты уж решай: верить старому пердуну или послать меня куда подальше.
Я кивнул. На этот раз Гаврилыч наполнил и кружку, и стакан.
– Давай, Серега. Поверить в то, что я расскажу, станет легче, если немного под мухой будешь.
Мы выпили, не чокаясь. Словно на похоронах.
Гаврилыч достал из кармана как всегда мятую пачку «Астры». Закурил.
– «Хозяйку Медной горы», небось, читал?
– Ага. В детстве, – я взял огурец, как наиболее безопасную для здоровья закуску и надкусил его. – А при чем тут…
– Чтоб понятнее тебе было. Эта Хозяйка к себе в гору лучших мастеров по малахиту забирала, а Механик – лучших водил коллекционирует.
– Механик?
– Ты его видел. Черт в оранжевом комбинезоне.
– Мне не померещилось?
– Он существует. Правда, обитает не у нас. Его территория… Я называю ее Салоном. Не округляй глаза, пацан. Салон – параллельный мир. А Механик – его повелитель. Он приходит сюда за теми, кто по-настоящему влюбляется в автомобиль. Помогает тем, кто хочет стать лучшим. Кто стремится перейти черту. Знаменитые гонщики, самые продвинутые автослесари, таксисты, которым больше других везет на пассажиров – его контингент. Они побеждают и… Те, из них, кто заключил договор с Механиком, попадают к нему. В Салон. Или умирают не своей смертью или…
– Исчезают, как папа? Как Данила-мастер…
– Ага.
– Пойду я. Все ясно.
– Сядь, дурак! – вдруг рявкнул Гаврилыч так, что я дернулся. – Я не просто хрень несу. Есть доказательства!
– Какие, Гаврилыч? Какие могут быть доказательства?!
– «Тойота» у тебя в гараже! – Гаврилыч рубанул воздух ребром ладони. – Скажи, ты садился в нее?
– Было…
– Поворачивал ключ зажигания? Или фары… Включал?
– Да.
– А теперь не вздумай врать: видел что-то необычное?
Я сглотнул подкативший к горлу комок, кивнул и сам наполнил свой стакан.
– Видел. Маму, которая набросила на шею петлю и… Механика.
– Этот гад не договорился с твоим батькой и хотел забрать ее. Жива?
– В коме…
– Значит, времени терять нельзя. Кома. Ну-ну. Все это шутки Механика. Твой отец у него в плену. Он жив, но застрял. Сейчас Механик его шантажирует. Если Мишка не согласится работать на Механика, он убьет твою мать.
– Отца можно вытащить?
– Для этого тебе придется поучаствовать в гонках. Таким будет условие Механика. Выиграешь – вытащишь батю. Проиграешь – останешься в Салоне. Пей, водка закипает.
Я проглотил содержимое стакана и снова куснул огурец. То ли от
– Первый раз я встретился с ним давненько, – продолжил Гаврилыч, глядя не на меня, а на пустую уже бутылку. – Двадцать пять мне было. Нина. Красавица-жена. Своя автомастерская. Водки и пива мне тогда не требовалось. Ремонт для меня был чем-то вроде героина для наркомана. Не было поломки, с которой я не мог бы справиться. Из Москвы приезжали ко мне дорогущие «мерины» ремонтировать. Я и решил, что дедушку Бога за бороду поймал. На этом Механик меня и подловил. Он, падла, того хрена с бугра подослал и машина та черная из гаража Салона, не иначе, приехала. Заявился однажды под вечер мужичок. Коробка передач, мол, у меня стучит. Сделаем, отвечаю. А он хохочет, аж подпрыгивает. Так и ушел похохатывая, а тачку свою у меня оставил. Ну, я инструменты в руки и коробку, мать ее разэтак, разбирать принялся. Дурак. На машину бы мне посмотреть внимательно. Не было у этой колымаги ни номеров, ни марки. Ничего не было. Через два часа добрался я до коробки и как только внутрь полез… Бац! Вариатор и гидромуфта… Еще плеснем, Михайлович?
Я не сразу понял, что старик обращается ко мне.
– А… Ну, да. Плеснем.
– Словно взрыв! Болты, пружины, скобы – все разлетелось, – продолжал Гаврилыч, предоставив мне откупоривать вторую бутылку и разливать водку. – По всему, елы-палы, гаражу рассыпалось. Не сразу я понял, что натворил. Все, дурак, пытался собрать эту хрень. Никак. Сдулся я, Серега. Часов шесть утра было, когда понял, что не собрать мне ничего. Нашла, сука, коса, на камень. А тут, кто-то стучится в дверь. Тихонечко так. Одним пальчиком.
– Механик?
– Он самый. Сказал, что гараж по соседству купил и… Счел необходимым познакомиться с лучшим автомехаником. Да. Так он сказал. А книжку свою толстенную, черную, замасленную он под мышкой держал. Хотел послать я его куда подальше. А он мне – знакомая модель! Какие проблемы? Выложил я бесу все. Вместе стали мы с коробкой разбираться. До вечера провозились. Все чертежи коробки в книге той были. Запустил я машину и не заметил даже, что помощничка-то рядом нет. Испарился. А тут и клиент нарисовался. Бабла мне кучу отвалил и бутылку коньяка французского презентовал. С ним я ее приговорил. Первый раз тогда домой на рогах заявился. Нина в шоке была. Еще бы. Не ночевал дома. В хламину приперся. А потом – пошло-поехало.
– Тут ты загнул, Гаврилыч. Не становятся ако… алколи… Алкоголиками! С одной бутылки не становятся.
– Тебе-то откуда знать? – усмехнулся старик. – Вона язык уже заплетается.
– Наливай!
На этот раз мы чокнулись. Да с таким энтузиазмом, что каждый расплескал свою часть живительной влаги.
– Не стал я алкоголиком. Просто… Словно сглазили меня. Все из рук валилось. А главное – не помнил, что делал в мастерской. Утром войду. Вечером уходить – ниче не отремонтировано. На другой день – такая же петрушка. Неделя. Две. Машин скопилось – уйма. Клиенты на меня косо стали посматривать. А я… Что я? На жену начал покрикивать. Злобу вишь, на ней, сердечной, срывал…