Хельсрич
Шрифт:
— Гримальд… Нет…
— Моя принцепс! — закричал Валиан Карсомир. — Забудьте о нём! Немедленно отдайте приказы!
Слишком поздно. Зал задрожал. Огромные бронеплиты титана приглушали шум снаружи, но гул всё равно был слышан: четыре корабля зависли в воздухе, их ракетные ускорители ревели, а чёрные силуэты затмевали лунный свет, сияющий сквозь окна.
Я оглядываюсь через плечо и вижу четыре десантно-штурмовых ”Громовых ястреба” — они нацелили тяжёлые болтеры и установленные на крыльях ракеты.
— Поднять
— Не нужно, — тихо говорю я. — Если вы попытаетесь включить щиты и воспрепятствуете моей попытке уйти, то я прикажу открыть огонь по капитанскому мостику. Пустотные щиты не успеют подняться вовремя.
— Ты убьёшь себя.
— Убью. И тебя. И твой титан.
— Не поднимать щиты, — говорит она, злость возвращается на её лицо. Команда мостика подчиняется, но нежелание чувствуется в каждом их движении и сказанном шёпотом слове. — Ты не понимаешь. Ввести ”Оберон” в бой это богохульство. Священные военные орудийные платформы должны быть благословлены лордом Центурио Ординатус. Без благословления дух-машины придёт в ярость. ”Оберон” никогда не будет функционировать. Разве ты не видишь?
Я видел.
Но видел и компромисс.
— Единственная причина, по которой механикус не вверяют одно из своих самых величайших орудий войны на спасение Армагеддона, состоит в том, что ”Оберон” не благословили?
— Да. Дух-машины взбунтуется. Даже если его удастся пробудить, он придёт в ярость.
В этих словах я вижу выход из нашей патовой ситуации. Если ритуалы механикус требуют благословления, которое невозможно дать, то мы должны просто сделать требование более приемлемым.
— Я понимаю, Зарха. Юрисиан не будет пробуждать Ординатус Армагеддон, и доставлять его в Хельсрич, — говорю я принцепс. Она смотрит на меня в упор, её зрительные рецепторы щёлкают и жужжат в жалком подобии человеческих эмоций.
— Он не будет?
— Нет. — Пауза длится несколько сердцебиений, пока я не продолжил. — Мы снимем пушку ”Нова” и доставим её в Хельсрич. В любом случае именно она нам нужна.
– Тебе не позволят осквернять тело ”Оберона”. Снять пушку это всё равно, что отрубить голову или вырвать сердце.
— Обдумай это, Зарха, поскольку мне уже надоело стоять здесь и выслушивать банальности механикус. Владыка кузни обучался на Марсе под руководством Культа Машины согласно древней клятве между астартес и механикус. Он относится с уважением к ”Оберону” и считает свою роль в его пробуждении величайшей честью в жизни.
— Если он верен нашим принципам, то он не сделает это.
— А если ты верна Империуму, то сделаешь. Подумай об этом, Зарха. Нам нужно это орудие.
— Лорд Центурио Ординатус направляется сюда с Терры. Если он прибудет вовремя, и если
— Пока это всё что мне нужно.
Я думал, что всё закончилось. Пусть и не самым лучшим образом. Но это было не совсем так.
Едва я стал уходить, как она окликнула меня.
— Подожди секунду. Ответь мне на вопрос: почему ты здесь, Гримальд?
Я снова стою лицом к лицу с ней — с искривлённым древним существом в заполненном жидкостью саркофаге — она смотрит на меня механическими глазами.
— Поясни вопрос, Зарха. Мне не верится, что ты именно об этом хочешь сейчас поговорить.
Она улыбается. — Нет. Не об этом. Почему ты в Хельсриче, Гримальд?
Странно, что она спрашивает, и я не вижу причин лгать. Не ей.
— Я здесь, потому что тот, кто был братом моему повелителю, отослал меня умирать на этот мир. Высший маршал Хелбрехт потребовал, чтобы для воодушевления защитников остался один из командиров Храмовников. Он выбрал меня.
— Почему тебя? Разве ты не задавал себе этот вопрос? Почему он выбрал именно тебя?
— Я не знаю. Зато я точно знаю, принцепс, что забираю орудие.
— Мне трудно это признать, — говорит Артарион, — но твой план сработал. Рыцари стояли вместе на стене и наблюдали за врагами. Орки сосредотачивались, выстраиваясь в группы и плохо организованные полки. Зелёнокожие по-прежнему были похожи на рой паразитов, считал Гримальд, но капеллан уже мог разглядеть и отдельные расцветки кланов, и единые отряды племён посреди орды.
Всё начнётся на рассвете. Будет он сигналом для ксеносов или нет, не имеет значения. Поток приземляющихся кораблей сократился до ручейка — не больше одного в час. Пустоши уже стали домом для миллионов орков. Ксеносы нападут сегодня. Для взятия города им требуется превосходящая защитников армия — и она у них есть.
— Ещё не сработал, — отозвался Гримальд. — В конечном счёте, всё сводится к их разрешению. Нам нужно сотрудничество Инвигилаты.
Капеллан кивнул на собравшуюся орду. — Если мы не получим помощь механикус в реактивации орудия, то эти инопланетные псы будут пировать на наших костях не позже, чем через считанные месяцы.
По стене разнёсся шум. Часть гвардейцев оставалась на постах, в основном часовые. Двое из них кричали и поднимали тревогу вдоль всей северной стены. Общий вокс-канал заполнили напряжённые голоса. Снова завыла городская сирена.
Гримальд молчал. Он просто наблюдал за медленно приближающимся потоком. Порядок, и так едва заметный в рядах врага, теперь и вовсе разрушился — осталось только хлынувшее вперёд море грубого металла и зелёной плоти, скрап-танков и развалюх-титанов. Первых облепили со всех сторон завывающие ксеносы, вторые сотрясали пустоши размашистой поступью.