Хельсрич
Шрифт:
— Да, сэр. — Хором ответили докеры.
— Я могу к этому привыкнуть, да. А теперь слушайте в оба уха, дорогие приятели. Стреляйте в туловища. Это самая большая цель, а это важно, раз вы новички.
— Да, сэр, — повторили они.
— Есть очень красивая женщина, на которой я хотел бы жениться после войны. Она почти наверняка скажет нет, но это ещё надо посмотреть. Если же она скажет да, то вы все приглашены на свадьбу, которую мы сыграем на востоке, где небо меньше гадит на тебя каждый день. И будет бесплатная выпивка. Даю слово. Я всегда честен, и это лишь одно из моих многочисленных замечательных качеств.
Некоторые
Завыла сирена. Вопль баньши пронёсся над километрами доков, и над десятками тысяч напуганных имперских граждан. В ответ донеслись тяжёлые приглушённые удары — защитные платформы типа ”Сабля” открыли огонь по приближающемуся флоту.
— Пришло время, — вновь ухмыльнулся Андрей, — заработать несколько очень блестящих медалек.
— За Императора, — один из докеров зашептал слова молитвы, закрыв глаза. — За Императора.
— О, нет. Не за Него, — штурмовик закрепил маску-респиратор, но в голосе всё ещё было слышно веселье. — Он и так счастлив на Золотом Троне далеко отсюда. За меня и за тебя, этого хватит.
Сирены начали умолкать одна за другой, пока последнее завывание не стало лишь тихим шипением.
Андрей встал на колени и стал целиться поверх ящика. — Теперь в любую секунду ожидаем гостей.
Первые корабли вплыли в порт с грохотом разбивающейся о берег бури. Безыскусно, и даже не затормозив, они яростно врезались в пристани и погрузочные платформы, выбрасываясь на берег. Незамедлительно, взрывами выбило двери и люки, и на доки хлынул поток мерзкой инопланетной плоти.
Самым первым из ксеносов из чрева подводной развалюхи вырвался жестокий орк, он почти в полтора раза был выше меньших сородичей и нёс на горбатых плечах шест с черепами людей и шлемами астартес — трофеи с прошлых войн на иных мирах. Он десятилетия вёл своё племя по окраинам Империума и в честном бою стал бы более чем достойным противником для воина астартес.
Морда, плечо и торс зелёнокожего были уничтожены залпом лазерного огня — пылающие останки рухнули с пирса в грязную воду. Меньше чем в сотне метров от Андрея, Домоска одобрительно прокричала что-то своим подопечным и приказала продолжать стрельбу. Многие промахивались, но и попаданий было более чем достаточно. То же повторялось по всему району доков, когда первая волна орков, завывая и хохоча, ворвалась в город.
Из своего небрежно сделанного импровизированного укрытия, в виде кое-как наваленных грузовых ящиков, Магхерн беспрерывно стрелял, чувствуя, как лазган в руках нагревается с каждым треск выстрела. Начальник доков укрылся за контейнером и дрожащими с непривычки пальцами начал перезаряжать оружие. Проклятая обойма застряла.
— Дави сильнее, — сказал стоявший рядом Андрей. Штурмовик не посмотрел на докера продолжая стрелять, и даже не отвёл взгляд от прицела. Очередной высокоэнергичный яркий луч вырвался из усиленного лазгана, вспышка выстрела вызывала головную боль. — В новых ружьях часто заедает затвор. Это печальная правда оружия нашей родины. Их духам нужно время, чтобы проснуться.
Магхерн был поражён, что может расслышать другого человека сквозь грохот врезающихся в берег судов, рёв ксеносов и нестройный хор механического треска лазганов.
— Я стрелял из кантраэльской винтовки однажды, — продолжил Андрей, беря паузу, когда немного
Магхерн вставил новую энергетическую батарею и вновь вернулся на позицию. Двух минут солдатской службы хватило, чтобы заболела спина. Для докера было тайной, как гвардейцы Стального легиона проводили полусогнувшись целые дни, да ещё и сражались. Он стрелял в далёкие силуэты неуклюжих громил, которые бежали, не имея практически ни направления, ни цели — как если бы охотились по запаху и потеряли его. Некоторые из всплывших стай устремились к источнику лазерного огня и были повержены в безрассудных атаках. Часть орков, оказалась хитрее, большинства сородичей, они остались сзади и заряжали тяжёлые орудия. Эти твари выпускали пронзительно визжащие ракеты по закрепившимся линиям пехоты, взрывая штабели ящиков и круша стены складов.
Доки медленно, но верно, окутывал низкий стелящийся дым от уничтоженных субмарин и горящих зданий.
— Скоро мы сменим позицию, — крикнул через плечо Андрей. Слова оказались пророческими. В приливной волне и с грохотом металла о камни подлодка орков врезалась в берег всего в тридцати метрах от них. Морская вода окатила пригнувшихся докеров. Двери вылетели во взрыве, и из севшего на мель корабля донёсся рёв зелёнокожих.
— Это слишком далеко от хорошей новости, — нахмурился за респиратором Андрей, когда бросился обратно в укрытие и прицелился в вылезшего первым орка. Тот рухнул, как подкошенный, когда резкий луч впился в морду и вышиб затылок.
Магхерн и остальные присоединили стрельбу к огню штурмовика. Но всё новые ксеносы изливались из субмарины. Теперь зелёнокожие могли перейти в рукопашную — они учуяли ближайшую группу людей за баррикадами и потоком лазерного огня.
— Сэр… — один из мужчин запнулся, его глаза расширились и покраснели. — Сэр, они приближаются…
— Я это знаю, да. — Ответил Андрей, ни на секунду не прекращая стрелять.
— Сэр…
— Пожалуйста, заткнись и продолжай стрелять, да?
Твари добрались до грузовых ящиков. От них разило кровью, дымом, едким потом и чуждой грибной порчей. Витые мускулы позволили оркам преодолеть баррикады, и они обрушились на докеров — вместо укрытия контейнеры стали ловушкой.
Удары лазерных разрядов отбрасывали десятки зелёнокожих назад. Но к остаткам первой волны присоединилась вторая, и твари ворвались в ряды портовых рабочих, стреляя из скрап-пистолетов и рубя тяжёлым топорами.
— Отходим! — крикнул Андрей, ведя огонь из усиленного лазгана в упор, расчищая путь сквозь начавшуюся рукопашную. — Бегом!
Но докеры уже впали в паническое бегство.
— Да за мной, идиоты! — заорал штурмовик, и, о чудо, это сработало. Работяги, которым хватило выдержки не побросать лазганы, последовали за солдатом сквозь воцарившийся хаос, и снова начали стрелять.
Треть отряда Андрея осталась в укрытии из контейнеров и распорок кранов. Неспособные убежать от захватчиков рабочие вопили. Штурмовик мгновенно ощутил неуверенность в оставшихся с ним, на несколько секунд, вопреки всякой логике, одни застыли, не желая стрелять в умирающих друзей, а других сковал ужас и изумление при виде резни.