Хельсрич
Шрифт:
Окружающая обстановка мало располагала к дебатам о кризисе веры и для внезапного признания в желании идти к жителям города и помогать им собственноручно.
Аколит дотронулся до медальона на шее, который показывал, что Асаван Тортелий почтенный член Экклезеархии Терры и священник, имеющий право проповедовать слово Императора в его воплощении Бога-Машины Марса.
Скитарий смотрел на символ в течение нескольких секунд — на двуглавого орла и разделённый череп на заднем плане — и опустил оружие.
— Благодарю, — произнёс вспотевший
В животе замутило при взгляде в открытый люк. В двадцати пяти метрах ниже проносился разрушенный рокрит Магистрали Хель. Пухлые руки ухватились за вспомогательную лестницу из тёмно-серого чугуна, что крепилась к бедру титана, и Асаван начал двигаться ступенька за ступенькой обдуваемый ветром. Переборка над ним звучно и бесповоротно захлопнулась.
Да будет так. Он спускается.
За коленом бога-машины ещё одна переборка преградила путь в массивную нижнюю секцию. Асаван услышал сервомоторы турелей, которые находились под ним на голени титана и двигались из стороны в сторону, выискивая цели.
Потребовалась почти минута, чтобы аколит сумел повернуть запирающее колесо на двери, но близость к цели придавала сил. Снова священник спускался по освещенным красным светом винтообразным коридорам, избегая залов с выстроившимися рядами скитариев, которые стояли в могильной тишине.
Движение титана стало теперь почти непереносимым — Асавана ударило о стену, и несколько раз он чуть не упал. Здесь внизу от гравитационных стабилизаторов было мало толку против резких и неумолимых движений ног ”Вестника Бури”. Всё вокруг аколита каждые одиннадцать секунд противно и неистово начинало греметь, когда нога исполина опускалась на дорогу. Священника вырвало на стену, и он попытался не рассмеяться. Тортелий старался сохранять равновесие, двигаясь сквозь стальные кости в лодыжке шагающего бога-машины. Возможно, в конце концов, идея покинуть титан была не такой замечательной.
И теперь наступила самая тяжёлая часть пути.
Последняя переборка вела на расположенные ступенями когти на пальцах стопы исполина, они служили трапом, по которому батальоны скитариев из укреплений на ноге могли спускаться и подниматься, когда ”Вестник Бури” прибывал в покое.
Высадка с титана во время движения обещала быть… захватывающей.
Асаван потянул дверь — петли переборки визжали поворачиваясь — схватился за перила и в ужасе изумлённо уставился на землю, ожидая пока нога выровняется опустившись на поверхность. Это произошло в сотрясшем все кости громоподобном грохоте, и толстый священник, пыхтя и сопя, побежал вниз по ступенькам лестницы.
Вторая нога исполина опустилась, встряхнув землю, от чего аколит оступился на последних шагах и упал кучей толстой плоти и испачканных одежд на грязную поверхность шоссе.
А всего в метре лестница поднялась снова — грандиозная
Пока титан продолжал идти, сотрясая землю огромными ногами, священник отлёживался, с трудом дыша.
Таким образом закончилась наименее достойная высадка из титана ”Император” в истории Империума.
Это случилось два дня назад.
С тех пор ситуация мало изменилась в лучшую сторону, но Трон, он служил Императору. И это было ещё только начало.
Путешествие вдоль Магистрали Хель (которое он решительно назвал ”паломничеством”) началось весьма обыденно. Передвигаясь на трясущихся ногах и найдя обувь, которую потерял, когда падал, Асаван пошёл по широкой дороге, сжимая сумку с обезвоженной пищей и пакетами с жидким электролитом.
Вдали от титана, ”Вестника Бури”, который бился сейчас вдалеке от него, аколит понял, насколько тихим может быть мёртвый город. Грохот оружия и военных машин доносился приглушённым обманчиво далёким шёпотом. Непосредственное окружение священника было безмолвным до жути.
Асаван покинул шоссе и с трудом пробирался сквозь заброшенный коммерческий район, который сильно пострадал за предшествующие недели. Центральная рыночная площадь изобиловала подбитыми танками, как Империума, так и ксеносов, и каждый возвышался над грудами тел, что валялись рядом. Красные мухи — раздувшиеся и большие тропические паразиты, которые плодились как чума в джунглях на западе — летали здесь целыми роями, покрывали мёртвых и питались ими.
Аколит оказался не готов к запаху воюющего города. На спине титана, который шагал по полю битвы подобно колоссу, священник был далёк от того, что принцепс, пусть она будет благословлена, называла ”мерзким биологическим побоищем”.
Запах был где-то посередине между неочищенными сточными водами и протухшей едой. Когда он дошёл до середины площади, Асавана снова стошнило, аколит исторгнул тягучую рвоту, что накопилась за зубами. Пакеты с жидкостью и обезвоженная пища не слишком хорошо переваривались.
Той ночью он расположился на ночлег в разбитом корпусе ”Леман Русса”. Танк был наполовину погребён упавшей стеной, которую очевидно он же и протаранил. Независимо от того, что случилось с экипажем — священник не собирался расследовать эту тайну. Его вполне устраивало, что их не было внутри, сгорбленных и гниющих на своих местах, как множество других.
Когда аколит, наконец, смог уснуть, ему приснилось всё, что он наблюдал за прошедший день. После трёх часов сновидений, в течение которых он увидел, как каждый труп, мимо которого он прошёл, уставился на него, Асаван оставил попытки отдохнуть и вместо этого ещё быстрее направился вглубь города.