Хэн Соло и все ловушки рая
Шрифт:
Но, несмотря на все усилия, решение объявляться не спешило. Пилот встал и нога за ногу побрел к ближайшему турболифту, чувствуя себя одной из тех одичавших тварей, которых только что встретил… только человекообразной.
Проверив локационную деку, он выяснил, что та, к счастью, вновь заработала. Так, а какой адрес он оставлял Брии?
Сто тридцать второй уровень, семнадцатый мегаблок, пятый квартал, двенадцатый подквартал… Кореллианин твердил адрес про себя. Хэн поднялся на нужный этаж, пригодный для жилья; желудок кореллианина громко забурчал, как только до пилота
Вывеска в виде огромного сочащегося ядом деваронского паука освещала ночь в неряшливом районе на границе с Инородным анклавом. Зверь был зеленым, паутина, с которой он свисал, алой, сочетание кошмарным. «Жаркий паук», ну наконец-то… Здесь было шумно и небезопасно, многие прохожие душу продали (или забрали чужую) за выпивку и наркотики. В темноте переулка тускло блеснула зажигалка, пыхнули голубоватые искры — кто-то активировал дозу глиттерстима.
Хэн постоял в тени коридоров входа в бар; он понятия не имел, ждет ли его Бриа внутри или снаружи, но надеялся, что у нее хватит ума не соваться в одиночку. А вдруг она решила самостоятельно договориться с Ниси-Спецом? Хэн вздохнул, обтер ладонью потное лицо; голова кружилась от усталости, жажды и голода.
Пока он там топтался, кто-то схватил его за руку. Хэн крутанулся на месте, рука нырнула за пазуху, где был спрятан бластер…
— Солнышко!.. — выдохнул кореллианин, сгреб девушку в объятия и прижал к себе так крепко, что спустя несколько минут Бриа начала вырываться.
Она пахла так хорошо…
— Хэн! Я дышать не могу!
Он слегка ослабил хватку, стоял, покачиваясь, на одном месте. Бриа смела с его лба челку, озабоченно заглянула в глаза.
— Хэн, что стряслось?
В горле стоял комок, пилот даже испугался, что опозорится и расплачется как малолетка. Потому он сделал еще один вдох, качнул головой и сказал:
— Не здесь. Давай где-нибудь спокойно перекусим, а то у меня топливо на исходе.
Через полчаса они заперлись в отдельном номере сомнительной репутации ночлежки. Хэну доводилось бывать в местах и похуже, а вот Бриа изо всех сил делала вид, будто ее не шокируют грязь, вонь и насекомые. У кореллианина разрывалось сердце, он утешал себя тем, что заведение было дешевое и вроде бы безопасное.
Первым делом Соло выпил несколько стаканов воды. В голове еще все плыло, но запах еды, которую они принесли с собой, оживил пилота. Хэн уселся на расшатанную кровать с простынями трехмесячной давности, Бриа пристроилась рядом, они ели по очереди, передавая друг другу пластиковый контейнер.
Еда придала сил измотанному кореллианину. Хэн проглотил последний кусок и теперь сидел, пустыми глазами уставившись в угол и не зная, с чего начать.
— Расскажи мне все-все, — сказала девушка— Я по твоему лицу вижу, что дело плохо. Ты не получил денег, так?
Хэн покачал головой, а потом медленно, запинаясь, рассказал все дневные приключения. Глаза Брии наполнились слезами. В конце концов Хэн замолчал… а может, просто иссяк.
— И я вернулся, — скомканно завершил он повествование; в горле опять запершило. — Вот и все… Идти больше некуда. Ничего не могу
Он закрыл лицо руками.
— Солнышко… это я во всем виноват. Надо было сообразить, что хатты провернут обширный поиск и наткнутся на отпечаток моей сетчатки. И выяснят все мои имена. Я-то считал себя шибко умным, а на самом деле, Бриа, я — тупой как полено…
Обняв девушку, Хэн положил голову ей на плечо.
— Сможешь меня простить?
Бриа поцеловала его.
— Мне не за что тебя прощать, — шепнула она. — Ты ни в чем не виноват. Вспомни, если бы не ты, меня бы сейчас передавали от одного клиента другому в каком-нибудь борделе. Никогда об этом не забывай, Хэн. Ты — мой герой. Ты — мой спаситель, я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — он заглянул ей в глаза. — Раньше не получалось сказать… но вот так уж вышло. Я тебя люблю.
По щеке девушки скатилась прозрачная слезинка. Хэн стер каплю кончиком пальца.
— Не плачь, а то я тоже разревусь. Очень хочется, но я вот что придумал. Давай уберемся с этого вонючего камешка, мы сумеем, я знаю. Жизнь наладится…
Он замялся, а потом выпалил единым духом:
— Можем даже пожениться, конфетка. Если хочешь.
Брию тронуло предложение, но соглашаться не спешила.
— А как же твои мечты? Не отказывайся от них, мы же в двух шагах от цели. Что-нибудь придумаем! Эй, ты же собирался во флотские офицеры, помнишь?
Наступила его очередь качать головой.
— Больше нет. Все, забыли про армию. Придумаю что-нибудь еще, мало ли что можно сделать с жизнью.
Бриа все-таки расплакалась.
— Хэн, я не перенесу, я не могу, когда тебе больно!
— Я в порядке, — соврал он.
Подождал немного, когда она выплачется.
— Сегодня с нами ничего не случится, — пообещал Соло. — А завтра хорошенько поработаем головами.
Бриа вдруг принялась целовать его в губы, подбородок, щеки — отчаянные торопливые поцелуи, больше напоминающие укусы. Хэн запустил пальцы в густые волосы девушки, завладел ее ртом, как будто одно лишь прикосновение к губам было лекарством. Третьесортная конура растворилась. * * *
В предрассветных сумерках на планете, где время суток не имело значения для тех, кто не вел обеспеченную солидную жизнь на верхних уровнях города, в неряшливой душевой комнатке с потрескавшимся кафелем сидела Бриа Тарен. В руке она держала стило, на крышке унитаза лежал листок флимсипласта, а на полу — куча денег.
Из спальни доносилось негромкое похрапывание Хэна, он так вымотался, что даже не пошевелился, когда Бриа поднялась с кровати и вышла, не проснулся, когда несколько часов спустя она вернулась.
А теперь девушка сражалась с флимсипластом и стилом, то и дело останавливаясь, чтобы вытереть слезы, туманившие ей глаза так, что писать становилось невозможно. Шесть-семь раз Бриа очищала лист и все начинала сначала, но время утекало, а когда Хэн проснется, ее тут быть не должно. Если он застанет ее, она никогда ни за что не сумеет уйти.