Хеопс и Нефертити
Шрифт:
С мозгом обстояло хуже. Мозга не было. Одно полушарие заканчивали, за второе еще не брались. Печень отсутствовала. Зато имелось три глаза.
Мне предстояло координировать сборку Нефертити. Получалось странное животное с тремя глазами, на пяти ногах, обросшее бивнями наподобие кактуса. Так называемый натуральный слон.
Но главное – по деньгам отчитались.
Я пошел к Карлу и доложил обстановку. Сказал, что слон получается чересчур модерновым. Карл прочитал список органов и задумался.
– Может быть, осилим слоновью
– На семью необходима хотя бы одна голова, – сказал я.
– Да-да, – сказал Карл. – Это вы точно подметили… Ничего! План мы выполнили, финансирование нам не закрыли. Навалимся все вместе на узкие места. Народ у нас молодой и горячий. Да, вот что я хотел спросить. Ходят слухи, что мы слона делаем, Тихон Леонидович. Откуда бы им взяться? Не утекает ли информация?
– Этого не может быть, – твердо сказал я.
– Ну-ну… – сказал Карл.
И надо же – в тот же вечер в гастрономе, когда я покупал зеленый горошек у своей соседки Лидии, она меня спросила:
– Ты это не для слона?
– Какого слона? – спросил я, холодея.
– Ну, какого вы мастерите.
Это она через весы меня спрашивает. А в очереди народ.
– Откуда ты знаешь? – прошипел я.
– Да все знают, – пожала плечами она.
И очередь охотно подтвердила: все знают – и даже больше меня. Знают, что слон необходим для нужд сельского хозяйства области. Он один заменяет трактор, автокран, картофелеуборочный комбайн, паровой каток и председателя колхоза.
Налицо была не только утечка информации, но и ее переработка.
Окончательно добила меня мама. Она сказала:
– Сын, мне не нравится ваша затея со слоном. Она может повлиять на отношения с африканскими странами.
– Почему? – спросил я.
– Вы нарушаете приоритет. У вас есть лицензия?
– Черт с ней, с лицензией! Кто сказал тебе про слона?
– Иван Петрович.
– А он откуда знает?
– Сын, сколько женщин у тебя в отделе? – спросила мама.
– Три…
– Этого вполне достаточно, – заявила мама. – Поверь мне.
«Значит, я полный болван», – подумал я. Целый месяц я координировал на десяти этажах нашего КБ, выкручивался и изворачивался, называл уши, глаза и ноги «изделиями», врал, что мне ничего не известно, а все уже знали. Все знали и смеялись надо мною. Особенно, вероятно, наши – Андрюша и Мыльников. Они до сих пор не верили в мою полную непричастность к собственному повышению.
Оставалось сделать вид, что ничего не случилось. И мы все в КБ продолжали делать такой вид, в то время как город вовсю говорил о слоне.
Мы знали – что мы делаем, но мы также знали, что знать нам этого не полагается.
Аветик Вартанович
Близилось начало сборки Нефертити, а я все не мог проникнуться величием идеи. Да что там величием! Я не понимал саму идею. Обывательские слухи относительно сельскохозяйственной
Вдобавок меня мучило какое-то подспудное беспокойство. Какие-то моральные угрызения. Я не понимал их причины, но мысль о том, что мы бесцеремонно вторгаемся в область живого, угнетала меня. С одной стороны, я был приучен к всемогуществу человеческого гения, а с другой – интуитивно ощущал тайну жизни.
Какая там тайна! Мозг на интегральных схемах, питание организма происходит посредством преобразования химической энергии в электрическую, сердце-насос охлаждает слона. Да-да, в сосудах Нефертити должна была течь обыкновенная дистиллированная вода. Глаз был на фотоэлементах.
Ну, допустим, мы выполним задание министерства и сделаем слона, внешне не отличимого от настоящего. А дальше?..
После долгих раздумий философского характера я решил пойти к Папазяну. Я разыскал его домашний адрес, купил две бутылки армянского вина и субботним вечером отправился в гости.
Мне повезло. Папазян был дома.
Аветик Вартанович несколько постарел и обрюзг. С первого взгляда было ясно, что в его семейной жизни изменений не произошло. Он узнал меня сразу и без лишних слов пригласил в комнату.
Холостяцкое жилище Папазяна было увешано фотографиями зверей. Папазян уселся на тахту и оказался на фоне стены. Его большая голова потерялась среди зверей.
– Вот какой Тиша стал, совсем большой, – ласково бормотал Папазян, поглядывая на меня.
– Аветик Вартанович, у меня к вам серьезный разговор, – сразу начал я, доставая из портфеля вино. Аветик шумно вздохнул и отправился на кухню. Он принес кусок сыра и два стакана.
Я налил вино в стаканы, мы тепло чокнулись и выпили.
– Слушаю тебя, дорогой, – сказал Папазян.
– Я сейчас работаю в КБ у Монзиевского, – начал я. – Вы что-нибудь знаете о нашей организации?
Папазян испустил короткий стон. Его лицо стало скорбным.
Он почмокал губами, покачал головой и сказал:
– Лучше бы я не знал. Докатился Тиша, да? Так любил зверей, ай-яй-яй! Живого слона решил смастерить, какой молодец!
– Ага, значит, вы уже знаете? – сказал я с облегчением. Мне удалось избежать разглашения.
– Я знаю? – возмутился вдруг Папазян. – Куда бы вы без Папазяна? Но я Карлуше сразу сказал: «Ничего у тебя, дорогой, не выйдет. У Господа Бога вышло, да и то один раз…»
– Карлуша – это… – осторожно начал я, догадываясь.
– Ну Карл ваш, Карлуша, я же говорю…
– Аветик Вартанович, я же ничего не знаю! Ей-богу! Зачем, что, почему? Не понимаю… – заныл я.
Папазян отхлебнул вино и прикрыл глаза, прислушиваясь, как оно совершает легкий путь в организм.
– Карлуша… – медленно начал он, не открывая глаз, – хочет… Он хочет…