Херег-меченосец
Шрифт:
— Но я, в принципе-могу довольно точно всё описать и объяснить!
— Кому? Обычному дознавале-храмовнику…а зачем? Ему, найденный лазутчик-стократ милее, как для выслуги нынешней, так и для получения своего поместьица при выходе на пенсион. А «винтами Архимеда», «греческим огнём», «взрыв порошком или порохом», «големами из бетона»-мало кого уже удивишь. Слава Богу не все фолианты античности захватил» Совет», многие остались в независимых библиотеках и доступны счастливцам, в Португалии и Англии, а некоторые-и в Скандинавии.
Стало слышно шуршание и лёгкие вздохи, невидимые новоприбывшему сокамерники начали устраиваться на ночлег и Хелег решил последовать их примеру.
Глава
Утром, уже довольно поздно, лежащий на всё том же своём тулупе раненный мужчина наконец проснулся. Несмотря на боли во всём теле и некую неустроенность в животе, Хелег чувствовал себя относительно неплохо, гораздо лучше чем с момента встречи — с парой кавалеристов у реки. Оглянувшись вокруг он с удивлением понял что находится в камере один-остальных сидельцев куда то увели, пока он крепко спал. Пользуясь данным обстоятельством — путешественник встал на ноги и произвёл «самообыск». Правда быстро понял, что все вещи что с ним были из «прошлого»-почти полностью забрано полоумными «вонючками» из сарая, близ «расспросной башни».
Осмотрев, в тусклом свете полуподвальных окон с решётками, свои нынешние обновки и повздыхав об их качестве и удобстве: по мнению их нынешнего хозяина-на редкость «простецкое» исполнение и совершенно неудобное в носке. Хелег, как он приучал теперь сам себя откликаться — решил провести осмотр и своих травм. Зеркала небыло и осмотр головы и повреждений на ней ограничился ощупыванием. Голова побаливала, однако кроме нескольких шишек и пары царапин никаких иных повреждений не наблюдалось-видимо плёткой его задели лишь по плечам и спине, а когда волокли на аркане-удалось уберечь от ударов о камни. Зато туловище и ноги все были как следует осмотрены и ощупаны, и к вящей радости «доктора самому себе»-всё вроде работало и переломы отсутствовали. Даже рёбра, после езды на аркане по полю-почти перестали болеть.
Оторвав, как ему казалось, явный излишек своей рубахи до колен чью длину мужчина считал совершенно чрезмерной-он отделил несколько полос внизу и плюнув на них стал бинтовать особо саднящие участки рук и ног. Быстро справившись с этим попробовал сделать разминку, однако сразу отказался-в виду вновь возникших болей в ушибленных конечностях.
Улечься на на своё ложе Хелегу не дали: открылась дверь камеры и зашли тюремщик с сержантом. Последний оказался знакомцем по совместной поездке в повозке. Громко фыркнув показывая презрение и криво ухмыльнувшись, сержант во всю мощь своей лужёной глотки гаркнул: " На допрос! За мной! Быстро! "
Задержанный побрёл на выход и хотя и вежливо, но всё же поддерживаемый служкой за одну из рук-был заведён в донжон, на самый верхний из каменных этажей-третий, выше была заметна лишь смотровая площадка с непонятными ящиками и кранами на ней.
Кабинет, куда привели путешественника, оказался довольно таки бедненько обставленным: маленький стол с листами, перьями, палочками и сидящим за ним монахом — в углу, большой стол — с рыцарем храмовником за ним, новым, не тем что ранее привёз Хелега, перед зарешеченным окошком. Скамьи вдоль стен и один небольшой табурет в центре комнаты.
Сержант быстро усадил приведённого на допрос на табурет, довольно жёстко надавив на плечи, а сам-присел после на скамью сзади и чётко произнёс: " Прибыл! Вчера «приняли» из «расспросной башни». Неплохо, даже бегло-лопочет на «вселенском языке». Много спрашивал у доминиканца. Незнамо кто…».
Храмовник рыцарь, что всё это время делал вид что читает некий свиток крайне прилежно и внимательно-резко поднял взгляд на сидящего прямо перед ним допрашиваемого и заулыбался. Потом махнул рукой сержанту: «Хватит! Вам бы лишь всех подозревать! Может у брата-не было другого выхода, а может-случайность…ведь верно?», — теперь дознаватель обращался напрямую к Хелегу, — «Вероятно, некие события там, трагические к примеру…давайте, честно во всём раскайтесь и мы с удовольствием вернём
Задержанный, что внимательно слушал-даже не остолбенел, он именно «затупил«…Обращая попеременно взгляд-от хмурого и недоброго сержанта храмовников, что сидел с «каменной мордой лица»-на улыбчивого дознавателя рыцаря, с честным лицом и тёплым взглядом, из этого же ордена. Мельком посмотрел и на хихикающего молодого монаха, что готов был записывать показания. Роли всей троицы были столь очевидны, что даже не верилось, что вот он: " классический допрос». Но тут Хелег вспомнил об вчерашнем избиении и быстро решив про себя-что лучше хоть что то говорить, даже привирая-чем героически умереть под градом ударов по всему телу, начал: " Ну да-я же с удовольствием! Сотрудничать с властью-долг каждого добропорядочного гражданина! " Вслед этому последовала и «игра лицом», характерная как минимум для дебила, ибо ещё по службе Хелег помнил: «Дураком казаться-не зазорно, особенно если это спасает тебе жизнь или, на худой конец, избавляет от внеочередных люлей, за «самоход».
— Вот-вот, — поддержал задор задержанного, рыцарь храмовник, — Кто вы, откуда родом, где служили?
— Мммм…Я из лужицких сербов. Хотя наш род-верный союзник императора! — Хелег примерно помнил историю Священной Римской империи, правда очень «примерно» и старался врать в меру обще, — Родители, видя мои старания в науках-помогли изучить и латынь, а я-дурья голова, в место того что-бы им подсобить, бросился в поиск приключений и заблукал. Но, благодаря славной помощи славных орденцев, надеюсь уже скоровернуться домой. Всё сказанное, было произнесено с небольшой «наигранностью»: первая половина-с трагично дебильной мордой, вторая-фанатично радостной. Говоривший, искренне надеялся на то, что это позволит быстрее унять интерес к нему со стороны загадочных «следователей» и как то прояснит его нынешнее положение: как географическое так и социальное.
Храмовник за столом помрачнел: " Не хотите вы нам помочь, ой не хотите-чего скрываете то? Ну, сбежали из Ордена своего, подвели братьев-так хоть мужество то имейте…Как же вам не стыдно, вы же были облечены доверием своих собратьев, а теперь…Э-э-э-хх!!!». Дознаватель воздвиг очи к потолку и застонал. Весь вид его показывал огорчение: от явного вранья задержанного и того, что тот совершенно не хочет каяться в своих проступках.
Вставший сержант немедленно отвесил оплеуху сидящему на табурете и тихо, но чётко, прошептал в ухо навострившему его подозреваемому: " Не бреши курва! Ручки-ножки оторвём, а правду — узнаем! Мы, не эти крестьянские дурни, из «расспросной башни». У нас-без колодок для рук и ног, не уйдёшь! "
Хелег похолодел, он понял что местные сумасшедшие вполне могут начать пытать его, совершенно по любому поводу привидевшемуся им поводу и искренне завопил: " Да что не так то? Ушёл из дому, кто меня, дитятю барскую-в чём обвиняет? Какие сотоварищи, почему сбежал?»
Храмовник рыцарь за столом перестал показушно «печалиться» и с улыбкой воззрился на собеседника: " Хочу вам верить. Искренне хочу! Но…совершенную же чушь несёте, гляньте сами — сержант и писарь, просто от смеха лопаются! Откуда знание латыни, столь свободное и разнообразное? Немногие, вне структур «Совета Орденов», таким владеют, а уж самостоятельно, на " графских марках»-совершенно невозможно выучить…Теперь ваш возраст-не меньше трёх по десять, ведь верно? И получается: " дитятя»- в походы не ходит, деньгу не копит, не женились? — Ахинея! Правда, не без интереса. То, насколько вы бестолково оправдываетесь, никак пока не укладывается в мою голову: для шпиона-вы поразительно мало знаете о месте где находитесь, для «бегунка»-совершенно глупо оправдываетесь…гм…Действительно-кто же вы? Если ранее я был уверен в том, что передо мной — «бегунок» меченосцев, улепётывавший от братского трибунала своего ордена после первой же битвы, то теперь-есть некие сомнения…»