Хёвдинг Нормандии. Эмма, королева двух королей
Шрифт:
— Я пойду и разузнаю, что это за ястребы, — предложил Торкель. — С собой я возьму лишь два драккара; остальным быть в полной готовности и подойти ко мне, как только получат приказ.
Вскоре Торкель обнаружил два судна из числа тех тридцати; они, казалось, искали на южном английском побережье гавань, какая похуже защищена.
Как только незнакомые корабли мирно легли в дрейф борт о борт, Торкель, повернув щит, дал сигнал.
И наконец-то услышал он удивительную историю чужестранцев. Человека из Сигтуны звали Бьёрн. Будучи очень богатым, он считался одним из первых на побережье озера Меларен. Но вот Олав Шведский решил избрать Сигтуну своей королевской резиденцией. «Situne dei» [39] , он
39
Король Сигтуны (лат.).
В то же время все чаще и чаще один житель побережья Меларена за другим возвращались из Англии с богатыми сокровищами и великой честью. Один служил у датского короля Свейна и на этом хорошо заработал, другой у короля Кнута и вознагражден был не хуже.
А Бьёрн принадлежал к тем, кому всегда хотелось получить то же, что уже имеют другие. Но он чаще всего опаздывал. Лишь когда другой попадал своей стрелой в оленя, за которым оба охотились, до него доходило, что надо было сделать. Или же его можно было бы сравнить с торговцами на рынке, ожидающими покупателей в полной уверенности, что каждый сам понимает свою выгоду. И сам его найдет. И только их сосед заорет от радости, что ему удалось заполучить покупателя на свою лошадь, другие продавцы начинают зазывать того же самого покупателя и предлагать ему посмотреть и их лошадей.
Бьёрн злился на самого себя за то, что терял время вместо того, чтобы нажить себе богатство в Англии. Но — раз другие смогли, значит, и он сможет. Разве уже поздно?
Один из возвратившихся домой счастливцев все же оказался несчастлив. Он хотел пойти на службу к королю Кнуту, но его прогнали. Конечно, он получил — или сам взял — значительное вознаграждение; и все же он чувствовал себя оскорбленным. Он слышал от других, возвратившихся домой, что власть Кнута явно непрочна. На юго-западе страны зрели планы собрать людей и средства и вырвать из рук Кнута, по крайней мере, эту часть державы. Неизвестным образом они отыскали изгнанного из страны одного из сыновей прежнего английского короля и тайно привезли его в Англию. Сейчас этот королевский сын спрятан в одном из монастырей. Скоро англы устанут от власти Кнута, совершенно так же, как они устали от жесткого правления его отца, и тогда все соберутся вокруг английского принца.
А сейчас, когда радостное известие о смерти датского короля Харальда достигло озера Меларен, Бьёрн и его друзья решили, что пробил их час: королю Кнуту теперь придется ехать домой в Данию, чтобы получить признание своих королевских прав. И Англия окажется открытой!
Долго вооружался Бьёрн, еще не имея ясной цели. То же самое делали и его друзья. Потом за короткое время набрали команды на тридцать судов и были готовы: сейчас настал их черед делить английское золото.
А тут в шторм к северу от мыса Скаген одного из недругов Кнута смыло за борт. Что было хуже вдвойне, именно у него были морские карты, по которым он находил путь до Девона. И сейчас они немного заблудились и не знают, куда дальше плыть.
Пока Торкель вел беседы со шведами, подошли корабли Бьёрна. Бьёрн немного заволновался, как его спутники воспримут его откровенность с неизвестным англичанином. Но когда Бьёрн понял, что этот долговязый человек говорит как уроженец Сконе, на душе у него тут же полегчало. Торкель
— Дело в том, что и я, и мои парни устали от жесткой хватки короля Кнута, но нам некуда податься.
— Но у тебя всего три корабля? — выжидательно спросил Бьёрн.
— Зато в них храбрейшие из храбрейших, — ответил Торкель. — Могу побиться об заклад, что каждый из них может побороть десяток твоих и счастливо выйти из этого единоборства. Но было бы жаль хороших парней, им можно найти лучшее применение. Ведь ты же прав, когда говоришь, что Кнут уехал в Данию. И…
— А правда, что тот самый королевский сын ждет в Девоне?
— Это я тоже слышал, — ответил Торкель, как бы не обратив внимания на то, что эта новость имела цену Бог весть как давно.
— Ты можешь показать нам дорогу?
— Нет ничего проще. Но так как это время года — не лучшее для подобного дела, я предложил бы дойти до одного острова, который называется Уайт. Там мы сможем спокойно переждать, пока мы с парнями запасемся провизией. Полагаю, ваши запасы уже немного поистощились?
Да, так оно и было. Бьёрн тоже согласился, что в разгар зимы не очень-то большое удовольствие болтаться в море. Но ведь нельзя упускать удобный случай, который, возможно, больше не представится.
— Я тоже такого мнения, — сказал Торкель, представившись как Хемминг. Торкель не хотел называть свое истинное имя, так оно могло быть известным в Швеции и вызвать подозрения. Он несколько удивился, что Бьёрн и его парни так быстро и безо всяких вопросов приняли его отступничество от Кнута. Вероятно, они настолько привыкли к подобной смене господина, что не нашли тут ничего примечательного.
Торкель показал шведским драккарам дорогу до острова Уайт. Успокоил находившийся там небольшой гарнизон, сказав, что все в порядке, и приказал им не обмениваться со шведами ни единым словом, пока он сам не вернется обратно. Чтобы Бьёрн не беспокоился, он оставил при нем один из своих кораблей и вновь направился в море обещая вернуться до наступления темноты.
И сделал, как обещал. Вернулся с кораблем и сопровождавшей его лодкой, так загруженной пивом, вином и медом, как Бьёрну и не снилось.
— Ты полагаешь, что шведы жить не могут без выпивки? — рассмеялся тот. — Хотя мы ею не брезгуем. Но как ты все это раздобыл за такое короткое время?
— О, у меня есть спрятанный запасец, — ответил Торкель. — Как ты думаешь, почему я привел вас именно на этот остров? Закуску на дорогу мы добудем завтра. А сегодняшнюю — доставим к вечеру же. Ведь сейчас мы устроим поминки по конунгу Харальду и, быть может, заодно и по королю Кнуту, пусть даже и немножко загодя.
Бьёрн попытался возражать, но его дружина находилась в море и не пробовала хорошего пива с самого отбытия из Швеции. Не было счастья, да несчастье помогло: свои запасы они опустошили еще не добравшись до Скагена, а там шторм забрал оставшееся. Торкель и его парни обхаживали шведов и щедрой рукой сполна подливали им пива и меда. Закуски никто так и не видел, но какое это имело значение, когда пьешь такой дивный мед. И вино! Когда в последний раз они пили вино!
Они пили кружку за кружкой — и само собой разумеется — до дна. До дна — за Одина и, конечно, за Фрейю! Торкель предложил выпить до дна и за Христа; он хотел посмотреть, какое действие возымеют его слова, и, насколько ему удалось услышать, большинству они тоже понравились. Один из шведов, протрезвев, объяснил Торкелю, что здесь Христос-бог уже давно правит, так что лучше уж ладить с ним и не злить его непонятным отказом выпить за него.
Что Торкель и его дружинники усердно предлагали выпить за всех богов и королей, многих из которых они знали разве что по имени, а сами пили крайне умеренно, на это никто из шведов внимания не обратил.