Хэй, сестренка!
Шрифт:
Оля, все еще красная и пристыженная, словно ее застали за чем-то криминальным, только кивнула.
***
– Стас… - начала было Оля по дороге в школу, не зная, что сказать. Их чуть не застали на месте преступления.
Девушка смотрела себе под ноги, ощущая, как снег хрустит под ногами. Мысли путались одна за другую, не зная, что думать.
– Стас, так нельзя! – Оля резко встала, как вкопанная, глядя в сторону.
– Оль, - начал парень, немного раздражаясь.
– Так больше нельзя! – громче, чем хотела, возразила девушка. – Нам нужно расстаться.
– Нет, - Стас
– Стас! – Оля умоляюще посмотрела на Стаса, но тут же отвернулась, чтобы не расплакаться под взглядом его темно-карих глаз. – За последние три месяца нас уже несколько раз чуть не застукали. Я больше не могу! Слышишь? Не могу постоянно целовать тебя, оглядываясь назад, не могу больше врать им.
– Оль…
– Нет, послушай меня. Это не правильно и эгоистично. Мама с Жекой счастливы! Знаешь, что она мне сказала в Италии? – непрошенные слезы все же солеными дорожками полились из глаз, леденея от порывов морозного декабрьского холода. – Они хотят завести ребенка. Понимаешь, что это значит? Наши родственные отношения только укрепляются. Я так больше не могу, - совсем тихо прошептала Оля.
– Все было нормально три месяца, - взорвался Стас. – Да что с тобой?! Ты же меня любишь! Я тебя люблю! Оль, пожалуйста, я все улажу. Я решу все проблемы.
– Нет, - девушка сосредоточенно рассматривала свои ботинки, чтобы не сорваться на рыдания. Говорить было все сложнее. – Я не люблю тебя. Хватит! – язык был деревянным, сердце сжалось в ледяных тисках от боли, и декабрь был не причем.
– Я тебе не верю, - улыбнулся Стас, снова делая шаг вперед. – Ты не умеешь врать.
Задержав дыхание, словно она прыгает с обрыва в пропасть, Оля резко подняла красные заплаканные глаза на своего уже бывшего парня и твердо повторила свои последние слова.
– Прости, – Оля развернулась и пошла прочь от школы, направляясь домой.
Стас на мгновение прикрыл глаза, а затем достал телефон. Мгновение парень смотрел на номер лучшего друга, а затем ушел вниз по списку, выискивая своих старых знакомых, одновременно закуривая.
***
Под ногами хрустел снег, на душе, как и на улице, была пурга. Оля думала о том, что она самая большая дура на свете. Разум раз за разом пытался убедить ее, что так надо. Что мать и Жека никогда этого не примут, что у Стаса будут большие проблемы, если обман раскроется. О своих проблемах Оля почему-то не думала, переживая за парня. ‘У него с Жекой и так сложные отношения, после такого, они совсем отдалятся. И мама сказала, что они с Жекой хотят еще детей. Весь наш роман со Стасом первоначально был ошибкой. Не надо было этого делать.’ – Оля всхлипывала все сильнее, пока окончательно не разрыдалась в лифте, думая о том, как ей было хорошо со Стасом эти три месяца, как они любили друг друга даже в порывах ссор, как он держал ее за руку, как могли часами просто разговаривать. Со Стасом Оля стала слушать рок, с ней парень нашел аниме интересным жанром кинематографа. С Олей парень узнал много об искусстве живописи и теперь отличал Моне от Мане. Со Стасом Оля узнала и прочитала много потрясающих книг и выучила английский. Девушка снова заплакала, вспомнив, как еще вчера сидела с ним в кино, целуясь. Кое-как придя в себя дома, школьница умылась и сделала себе кофе, но тут же отставив его
Через час, запыхавшаяся и промерзшая до костей, девушка звонила в дверь подруги.
– Привеееет! – Милена с порога набросилась на подругу, заключая в объятьях. – Что с твоим лицом? – тут же строго поинтересовалась девушка. – Почему ты не в школе?
– А ты почему?
– У врача была, - закатила глаза Мила.
***
– Боже, Оля, ты скупила мне всю Италию? – Милена смущенно примеряла вещи и рассматривала кучу сувениров, мелочей, игрушек и прочую всячину.
– Половина не для тебя, – улыбнулась девушка, заправляя прядь волос за ухо. – Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, - Милена развалилась на диване с чашкой чая в горе подарков. – Оль, как там…кхм…Дима?
– С твоим уходом осатанел. По-моему он страдает, Мил, может ты…
– Нет! – тут же вспыхнула подруга. – Я не буду создавать ему проблемы.
– Но, мне кажется, он имеет право знать, – в который раз осторожно начала Оля.
– Нет! Это мое, – Милена погладила свой живот. – Я справлюсь.
– Мы справимся, – Оля обняла подругу, готовая снова заплакать. – Я уже договорилась с мамой. Хоть у нее своя стоматологическая клиника, она знает много врачей. Когда придет время, мы…
– Оль, - Милена тепло улыбнулась подруге. – Спасибо. Не переживай. А теперь рассказывай, что у тебя случилось.
***
Оля просидела у подруги несколько часов, просто выговариваясь и выпивая бессчетное количество чашек чая. А потом пришла бабушка Милы, и девушка засобиралась домой после очередной порции чечевичной каши. Мила, накинув куртку, вышла проводить ее в подъезд.
– Все будет хорошо, - прошептала подруга, снова обнимая Олю.
– Мил, как ты считаешь, - Оля пожевала губами. – Надо делать так, как хочется или так, как правильно?
– Зависит от ситуации, - подумав, ответила подруга. – А, вообще, считаешь ли ты ошибкой то, что так хочется повторять вновь и вновь?
– Это к чему? – удивилась Оля, пытаясь найти скрытый подтекст.
– Да ни к чему. Подумай на досуге.
***
Оля зашла в квартиру в тот момент, когда Жека ругался со Стасом о чем-то своем. Мамы Оли, благо, не было еще дома. Очевидно, срочный вызов. С некоторыми постоянными клиентами женщина работала в неурочное время. Оля только и успела разуться, как мимо нее пронесся злой Жека, гаркнув, что едет за Еленой на работу, и они будут поздно.
Девушка, не желая видеться со Стасом, юркнула в свою комнату. В глаза тут же бросилась коллекционная фигурка Леви – подарок Стаса, а заодно, духи и множество других милостей, которые подарил ей сводный брат за последние три месяца. Сердце как-то совсем тоскливо сжалось, и Оля, переодевшись в домашнее, уселась за компьютерный стол, врубая ноут. Мысли не желали собираться в кучу, и Оля достала папку с рисунками, но тут же захлопнула, потому что уж очень много там было портретов Стаса. Отчаявшись, девушка собралась делать алгебру, но пенал с ручками куда-то завалился, а карандашами писать не хотелось и не поощрялось. Вздохнув и набравшись храбрости, Оля выскользнула из комнаты и постучалась в комнату Стаса, из которой раздавались мощные волны злой музыки. Музыка тут же стихла, и послышалось безразличное: ‘Входи’.