Хейсар
Шрифт:
Воин вцепился в его предплечье и попытался разжать или хотя бы ослабить захват, но не тут-то было — Вага, не расположенный к пустопорожним разговорам, вбил большой палец левой руки ему в глазницу и рыкнул:
— Еще раз дернешься — выколю второй… Ясно?!
Полупридушенный хрип монаха оказался слишком громким, и в дверь тут же постучали. Правда, условленным стуком — два удара, потом три и еще один.
— Все в порядке… — метнувшись к ней и отодвинув засов, выдохнул Неддар. И, шагнув в сторону, впустил в комнату Ночную Тишь. — Пытается его разговорить.
— У нас тоже, ашер! — доложил Унгар, вошел
— Одного глаза ты уже лишился… Хочешь, скажу, что с тобой будет дальше?
— Я… умру… — кривясь от боли, прохрипел монах. — Так что ничего особенного…
Услышав его последние слова, Неддар толчком бедра отпихнул Ночную Тишь от пленника, выхватил из ножен наш’ги и вогнал лезвие в щеку, круша зубы и разрезая плоть. Потом надавил на рукоять, заставил монаха разжать челюсти и рявкнул на Унгара:
— На столе — рушник! Подай!! Живо!!!
…Затолкав тряпку в рот пленника, Неддар тут же подрезал ему сухожилия под мышками и коленями, потом убрал Волчьи Клыки обратно в ножны и ухмыльнулся брату во Свете в лицо:
— Ты не умрешь! Пока ОН ЭТОГО НЕ ЗАХОЧЕТ…
В глазах монаха заплескалось отчаяние — видимо, он представлял, что может сделать с пленником хейсар, у которого есть причины для ненависти.
— Где! Моя! Жена?! — повторил Вага, потом разжал руку и поднялся с пола.
Брат во Свете втянул носом воздух, на мгновение расслабился и тут же замычал от дикой боли — Крыло Бури, не дождавшись ответа, легонечко придавил сапогом его чресла.
— У тебя два десятка ударов сердца… — негромко сказал Неддар. — Не дашь понять, что готов говорить, — следующие полчаса будешь молить своего Вседержителя о смерти…
Брат во Свете равнодушно пожал плечами — мол, делайте, что хотите, я все равно ничего не скажу.
Побагровев от бешенства, Вага выхватил из ножен наш’ги, упал рядом с монахом на колени и ударом рукояти перебил ему нос:
— Заговоришь! И очень скоро!
— Прошу прощения, сир! Позвольте мне? — подал голос забившийся в угол Годрим.
Неддар с интересом посмотрел на брата — надзирателя:
— Умеешь?
— Да, сир!
— Что ж, я тебя услышал, но… этот человек принадлежит Ваге, и ему решать, что и как из него выбивать…
— Тогда… я могу поработать с хозяином «Охоты», сир! — робко предложил монах. — Думаю, его даже ломать не придется…
…Брат Годрим оказался прав — увидев изуродованное лицо брата Юлая, Нур по прозвищу Ушастый побледнел как полотно и потерял сознание. А когда пришел в себя — с помощью притащившего его Унгара, — тут же рухнул на колени и принялся орать, что его заставили.
Разбираться с причинами, вынудившими этого человека начать работать на Орден Вседержителя, Неддар не собирался. Поэтому жестом заставил его заткнуться и поинтересовался, готов ли он показать, где спрятана Аютэ Два Изумруда.
Нур торопливо закивал:
— Да, сир!!! В правом углу винного погреба, под бочками с тирренским! Чтобы сдвинуть плиту, надо освободить первую полку на правой стене, приподнять ее вверх на четыре пальца и подождать десять ударов сердца…
Судя по описанию работы запорного механизма, схрон строили выходцы из Белогорья. А это не радовало. Совсем. Ибо убежища
— Опиши силки [222] … — потребовал король. — Все, какие есть…
Хозяин трактира нервно сглотнул и подобострастно захлопал глазами:
— Силков нет, ваш — вли — ство: у арбалета сломана одна дуга, герса [223] клинит в нижнем положении, поэтому подперта поленом, а воз [224] пуст уже лиственя полтора…
Такое отношение к дорогущей работе сначала вывело Неддара из себя, а потом, наоборот, успокоило — благодаря безалаберности стоящего перед ним на коленях придурка опасаться следовало только тех, кто охранял Аютэ.
222
Силки — здесь: любое устройство, начиная от снаряженного арбалета и заканчивая переворачивающейся под ногами плитой, препятствующее взлому.
223
Герса — опускающаяся решетка.
224
Воз — подземный резервуар, набитый щебнем, который осыпается на неудачливого взломщика и засыпает лаз.
— Сколько человек внутри?
— Двое, сир! Супруга глубокоуважаемого Ваги Крыла Бури досточтимая Аютэ Два Изумруда и ее похититель, Негзар по прозвищу Мышь…
Услышав имя своего бывшего соперника, Вага оставил в покое брата Годрима и мигом оказался на ногах:
— Веди!
Пришлось его останавливать — соваться в помещение, не представляя ни его размеров, ни взаимного расположения мебели было глупо.
— Опиши схрон. Как можно подробнее! — потребовал Неддар у Нура. И, шагнув к побратиму, успокаивающе сжал его предплечье, словно говоря: «Потерпи, осталось совсем немного…»
…В винном погребе царил жуткий бардак: те, кто искал следы пребывания Аютэ, явно двигали стеллажи для бутылок, перекатывали бочки и, судя по состоянию стен, простукивали все подозрительные места. Вага, оказавшись внутри, помрачнел еще сильнее, покосился на брата и изо всех сил сжал кулаки. Унгар пошел пятнами и виновато опустил взгляд. Пришлось их успокаивать:
— Белогорская работа — найти почти невозможно…
Не успокоило. Ни одного, ни второго: они одинаково сжали зубы и заиграли желваками.
Тем временем Ушастый добрался до нужного места, шустренько переставил три десятка бутылок на полку выше и, вцепившись в одному ему известное место, надсадно захрипел.
Полка нехотя дрогнула, пошла вверх, замерла в верхней точке, а через десяток ударов сердца тихонечко щелкнула.
Вага нахмурился и потянул из ножен Волчьи Клыки — видимо решив, что оставшийся с Аютэ Негзар воспрепятствовал открыванию.
Король мысленно усмехнулся: насколько он понял из рассказа Нура, схрон был тупиковым, довольно дешевым, а значит, скорее всего, открывался и закрывался только снаружи.