Хейтер
Шрифт:
Глаза велики не только у страха. У отчаяния они просто лезут из орбит. Конечно, я всерьёз не рассматривала вариант, в котором кто-то из хейтеров нападёт в реале, но после первой волны троллинга я столкнулась с мерзким чувством уязвимости. Казалось, что меня сейчас оскорбит любой прохожий, а я не смогу ему ответить. Или расплачусь, или потеряю дар речи. Поэтому чувствовала себя лучше, когда рядом был кто-то из знакомых.
– Лена, глупышка моя.
– Новак стал на колени передо мной и сжал ладони, глядя в заплаканные глаза.
– Я могу это сделать и сделаю ради тебя, но пойми: мои слова их не напугают и даже не заденут. Эти люди не желают тебе
– Не правда! Если им все равно, они не стали бы...
– Леночка, вспомни, что тебе ответили инста-хейтеры? Они вообще не поняли, кто ты, и почему им написала! И это не метод страуса спрятать голову в песок, чтобы избежать разборок. Они выполняют в день сотни заданий, кого-то хвалят, кого-то нет. Никто тебя не запомнил!
Умом я понимала, что Костя прав, а сознание и уязвлённое самолюбие не хотели ничего понимать.
– Я сейчас зайду со своей страницы и выскажусь. Пусть погонщик этих ослов видит, что твоя страница охраняется великим и могучим Mefisto! А ты пока отыщи мою футболку и тапочки.
– Что?
– тупо переспросила я, шмыгая носом.
– Я останусь ночевать. Твоя мама очень переживает, что ты ходишь как в воду опущенная. Поэтому разрешила мне остаться.
– О!
– выдохнула я, смущаясь.
– Да не делай такие глаза. У тебя мировая мама. Всё понимает.
Похоже, Новаку удалось меня отвлечь. Я кивнула и вытерла слезы.
– Она родила меня в семнадцать лет. Только школу окончила, все мечты об учебе и перспективах лопнули. У отца на тот момент была другая семья. Когда же он, наконец, развелся и пришел снова делать ей предложение, она успела вкусить свободу. У нее была любимая работа и красавица-дочь. Однажды мама сказала, что не позволит моей молодости пройти за семью замками запретов...
– Она замечательная. Моя же любит только себя. Фитнес, магазины, путешествия. Мы не близки.
Я обняла Костю и прижалась к его широкой груди. Ждала, когда отголоски гадких реплик стихнут, и во всём теле проснётся дрожь желания. Увы, в этот раз отчего-то не сработали ни его сексапильность, ни тепло тела, ни стремление заставить меня ощутить себя за каменной стеной. Я закрывала глаза, и аватары хейтеров, чаще всего портреты звёзд или арты, выстраивались в ряд зловещим парадом планет. Бьющие наотмашь фазы чертили небеса недружелюбной вселенной опасными кометами и астероидами. А я чувствовала себя оторванным от родного шаттла астронавтом, у которого заканчивается кислород, и кроме того, порван скафандр.
– Иди умойся и одолжи мне свой ноутбук. Так быстрее будет, чем с телефона. Попытаюсь унять особо ретивых.
Мне пришлось залить в глаза почти флакон «искусственных слёз» и закрасить консилером покраснения, чтобы спуститься вниз и поужинать в семейном кругу. Почти семейном. При том, что мы с Костей встречались довольно давно, никто его как зятя не рассматривал.
Я практически ничего не ела, и забота о фигуре была здесь совершенно не причём. Похоже, стая шакалов таки загрызла меня. С наступлением ночи добьёт. Mefisto своими тонкими язвительными апперкотами их только разозлил.
Мы засиделись за чаем
– А теперь я проведу урок, после которого вы уже не сможете жить как прежде!
– прошептал, едва касаясь ушной раковины.
– Итак, как заставить хейтеров сдохнуть от зависти!
Сладостное томление, зародившись в районе солнечного сплетения, стремительно разлилось по телу, вызвав прилив предвкушения. Я напрочь забыла о том, что собиралась посмотреть, что же ответил шакалам Костя. Обвила его шею руками, закинула ноги на поясницу, радуясь, что ничего не сломалось и не атрофировались во мне из-за обидных нападок и чужой подлости.
– wait, my darling!
– сбивчиво прошептал Костя, растёгивая пуговицы на облегающей тело рубашке.
За этим можно было наблюдать бесконечно - одни лишь движения его рук заставляли меня плавиться от страсти и желать большего. И когда Новак снял рубашку, но вместо того, чтобы прижаться ко мне своим совершенным спортивным телом, принялся закреплять на штативе телефон, я едва не взвыла.
– Ну зачем! Может, хватит? Сколько ты...
– Ты бы знала, как ты красива сейчас, - сбивчиво прохрипел Костя, скатывая по плечам бирюзовый шёлк моего халата.
– И как прекрасна потом, когда мы далеко друг от друга, а я пересматриваю минуты нашего единения. Расслабься и доверься мне.
– Я не могу... всё время думаю, что твои записи попадут не в те руки...
– Глупышка, - Костя втянул в рот мой сосок, играя языком, словно с карамелькой. Оторвался, тяжело дыша: - Никто не взломает мой компьютер, это невозможно. Не родился ещё этот гений. А взломает, не найдёт. Хорошо прячу.
Я закрыла глаза и отдалась его рукам. Камера будила в моем парне зверя. Сексуального, голодного, потрясающего зверя. Я уже знала, что взлечу к сверхновым на волне оргазма не раз и не два.
– Люби меня, мой повелитель ада!
– прошептала я, срывая последние клеммы с его рассудка.
Со стоном восторга Костя принялся целовать мой живот, опускаясь ниже, а я, выгнувшись дугой в его руках, отдалась потрясающему наслаждению.
Наверное, все хейтеры земли в тот момент позеленели б от зависти...
Глава 4
Новак ушел рано утром. Тренировка в спортзале, который предстояло рекламировать в каждом ролике, плюс ранние пары. С его обаянием и популярностью можно было вообще в универе не появляться. Зачем он это делал? Тут понятно без слов. Костя родился эгоцентристом. Наш вуз стал его негласным королевством, а студенты и женская часть преподавателей - подданными. А с остальными можно было легко договориться.
После его ухода я так и не уснула. Лежала, буквально лакая с собственных губ вкус его поцелуев, гладила подушку, все ещё хранившую выемку от его головы, и улыбалась улыбкой довольной женщины.
Любила ли я его? Если и да, то, во всяком случае, не фанатично. Он поддерживал меня и помогал во всём, а я... мне кажется, я была всего лишь гармоничным украшением его статуса. Но нахождение рядом с ним позволяло мне чувствовать себя королевой. Пусть не столь любимой народом, как ее монарх.
Вчера Mefisto проехался по моим хейтерам асфальтоукладчиком тонкого сарказма и презрения. Наверное, именно поэтому я открыла страницу «В Контакте» и изучила ее, не вздрагивая и не срываясь на проклятия.