Хикори-дикори

Кристи Агата

– Здесь живет много студентов, да?

– Совершенно верно. У нас прямо студенческий городок.

– Кажется, и на Хикори-роуд есть пансионат?

– О да, кое-кто из молодых людей уже приобрел мои рюкзаки. И девушки, кстати, тоже. Ребята обычно приходят ко мне перед поездкой. А у меня гораздо дешевле, чем в больших магазинах, я так им и говорю. Ну вот, сэр, уверен, что ваш племянник останется доволен.

Пуаро поблагодарил его, взял сверток и ушел.

Но не прошел он и двух шагов, как кто-то хлопнул его

по плечу. Это оказался инспектор Шарп.

– Вы-то как раз мне и нужны, – сказал Шарп.

– Ну как, закончили обыск?

– Закончить-то закончил, но ничего особенного не нашел. Знаете, тут есть вполне приличное кафе, где можно перехватить сандвич и выпить кофе. Если вы не очень заняты, то пойдемте со мной. Мне нужно с вами поговорить.

В кафе почти никого не было. Только двое мужчин несли свои тарелки и чашки к маленькому столику в углу. Шарп рассказал о своих беседах со студентами.

– Улики есть только против юного Нигеля. Но зато какие: целых три пузырька с ядами! Однако он вроде бы ничего не имел против Селии Остин, и, потом, будь он действительно виновен, вряд ли бы он стал так откровенничать.

– Но кто-то другой мог…

– Да. Надо же додуматься: держать яд в комоде! Идиот!

Потом Шарп рассказал о разговоре с Элизабет Джонстон.

– Если она не лжет и Селия действительно ей что-то говорила, то это очень важно.

– Очень, – кивнул Пуаро.

Инспектор повторил слова Селии:

– «Завтра я буду знать гораздо больше».

– Но до завтра бедняжка не дожила… А что вы нашли при обыске?

– Да были кое-какие неожиданности.

– Какие же?

– Элизабет Джонстон – член компартии. Мы нашли ее билет.

– Вот как? Интересно, – задумчиво произнес Пуаро.

– Неожиданно, правда? – сказал инспектор. – Я сам никогда бы не поверил, если бы не побеседовал с ней вчера. Элизабет – девушка незаурядная.

– Да, такие люди для партии неоценимы, – сказал Эркюль Пуаро. – У нее недюжинный ум.

– Ее членство в партии меня заинтриговало потому, – сказал инспектор Шарп, – что она никак не выражала своих политических пристрастий. Она не афишировала своих взглядов на Хикори-роуд. Думаю, к делу Селии Остин это не относится, но все равно любопытно.

– А что вы еще обнаружили?

Инспектор пожал плечами:

– У Патрисии Лейн в ящике комода лежал платок, сильно перепачканный зелеными чернилами.

– Зелеными? Стало быть, Патрисия Лейн залила конспекты Элизабет Джонстон, а потом вытерла руки платком? Но наверняка…

– Наверняка она не думала, что подозрения падут на ее драгоценного Нигеля, – подхватил инспектор.

– Невероятно! Впрочем, платок могли ей подбросить.

– Вполне.

– А что еще?

– Что еще? – Инспектор Шарп на мгновение задумался. – Отец Лена Бейтсона лежит в психиатрической больнице в Лонгвиз-Бейл. Конечно, при чем тут убийство Селии?

И все же…

– Все же отец Лена психически болен. Возможно, это ни при чем, как вы изволили выразиться, но взять сей факт на заметку явно стоит. Интересно, какое конкретно у него заболевание?

– Бейтсон – милый юноша, – сказал Шарп, – но, конечно, он чересчур вспыльчив.

Пуаро кивнул. И вдруг живо припомнил слова Селии Остин: «Рюкзак я не трогала. Но наверняка его изрезали в порыве злости». Откуда она знала? Может, она видела, как Лен Бейтсон кромсал рюкзак?.. Он вновь взглянул на инспектора, который продолжал, усмехаясь:

– А у мистера Ахмеда Али ящики были забиты порнографическими журналами и открытками, так что понятно, почему он взбеленился, узнав об обыске.

– Многие студенты выражали недовольство?

– Кое-кто был против. С француженкой случилась истерика, а индус Чандра Лал угрожал международным скандалом. Среди его вещей мы обнаружили несколько политических брошюр антиправительственного содержания. А у одного африканца – весьма зловещие сувениры и фетиши. При обыске вскрываются совершенно неожиданные свойства человеческой души. Вы, наверное, слышали о буфете миссис Николетис?

– Мне рассказывали…

Инспектор Шарп ухмыльнулся:

– В жизни не видел столько бутылок из-под бренди! Она чуть с ума не сошла от ярости. – Он рассмеялся, но вдруг посерьезнел. – Однако того, что нам нужно, мы не нашли, – сказал он. – Никаких фальшивых документов.

– Ну, вряд ли фальшивый паспорт будет храниться на виду. Скажите, а вам не доводилось наведываться на Хикори-роуд по каким-нибудь паспортным делам? Примерно в последние полгода?

– Нет, но я приходил по другим делам.

Он подробно перечислил свои визиты на Хикори-роуд. Пуаро слушал его, наморщив лоб.

– Однако к нашему делу это не имеет отношения, – закончил инспектор.

Пуаро покачал головой:

– События выстраиваются в стройный ряд только тогда, когда их рассматриваешь с самого начала.

– А что, по-вашему, было тут началом?

– История с рюкзаком, – негромко произнес Пуаро. – Все началось с рюкзака.

Глава 14

Миссис Николетис вернулась из подвала, где она бурно поскандалила с Жеронимо и темпераментной Марией.

– Лжецы и воры! – победоносно заявила она во весь голос. – Все итальяшки – лжецы и воры!

Спускавшаяся по лестнице миссис Хаббард раздраженно вздохнула.

– Вы зря расстраиваете их, когда они готовят ужин, – сказала она.

– А мне что за дело до вашего ужина? – передернула плечами миссис Николетис. – Я поем в другом месте.

Миссис Хаббард чуть было не вспылила, но вовремя сдержалась.

– Ждите меня, как всегда, в понедельник, – сообщила миссис Николетис.

– Хорошо.