Хилер - добродей
Шрифт:
– Естественно! Думаете мне заняться больше нечем?
– Ты так сильно этим занят? Я думал, что этим Кузьма занимается, ты ж нам тогда автоматический цех показывал.
– Автоматический то он автоматический, но не совсем. Очевидно, что иногда я своё гениальное внимание на это производство трачу. Вот и спрашиваю - зачем?
– Смайл, погоди. Я понял, что ты хочешь сказать, объекты для твоих бамблби есть. Предлагаю вечером составить план их использования, а сейчас надо с похоронами решить.
Смайл скрестил руки на своей жёлтой
– Валь, давай сначала, по порядку.
Недовольная, из-за того, что её прервали, рейнджерша продолжила:
– Итак, диспозиция такая. Бамблби в своём кабинете на Лубянке, созывает на совещание своих подчинённых и стреляет себе в голову. Здесь на Базе, Ваня предварительно из того же самого оружия под тем же самым углом, выносит мозг настоящему Виталию. Тела мы потом поменяем до похорон.
– Думаешь, что экспертиза не поймёт, что настоящий Виталик выстрелил себе в голову не сам?
– спросила Катя.
– Твою дивизию! А она будет? Экспертиза? После такого прилюдного самоубийства.
– Считаю, что лучше будет, если Кузьма обеспечит здесь оригиналу моторику рук. И следы пороха будут на пальцах, и капли крови, пусть он действительно "сам" в себя выстрелит, - предложила Лика.
– Нет, так не годится, у меня запрет на такие действия, - сказал вошедший Кузьма.
– А если я кнопку нажму, а ты при этом пальцем Виталия за курок его пистолета дёрнешь?
– спросил я.
– Это годится.
Странный запрет у нашего управляющего. Обходится элементарно, что-то лиды плохо продумали, не учли нашу человеческую смекалку в вопросах смертоубийства.
– Ясненько. Валь, а как менять будем?
– спросила Катя.
– Нужненько это делать до вскрытия.
– Тут Смайл только что рапортовал, что его киборги слабо задействованы, - ответила рейнджерша.
– Вот давайте ещё одного, в образе секретаря, на то совещание и загоним. Стопудово он сможет всех из кабинета хоть на минуту выгнать, нам этого хватит.
У меня возражений не было, у Кати и Лики - тоже. Я решил подстраховаться и позвал в кабинет единственного среди нас человека с медицинским образованием. Передав ей минимум информации, чтобы девушка врубилась в суть вопроса, я попросил её высказать своё профессиональное мнение. Переварив переданный ей пакет данных, хилерша спросила:
– Я так понимаю, что Виталий тоже сейчас у нас под наркозом спит?
– Да, - ответил я, не понимаю причину вопроса.
– А как давно и каким способом вы держите его в сонном состоянии?
– Третью неделю, эфир ему периодически подаю прямо в лёгкие, - ответил Кузьма.
– Что и требовалось доказать. Следы того, что человека долго накачивали эфиром, легко найдут криминалисты. Он накапливается в ряде органов, и вывести его полностью из организма будет довольно тяжело. Вернее легко, но если пристально
– Ёлки-иголки. Что, совсем никак?
– спросил я.
– Ну почему же, есть проверенные методики. Если пару недель до суицида заставить его интенсивно заниматься бегом в сосновом бору, то следов почти не останется.
– Понятно. Не годится, нам на этой неделе нужно его закопать. Валя сказала, что уже пошли подозрения от его коллег по поводу странного поведения бамблби.
Люда пожала плечами, медицинского решения проблемы у неё явно не было.
– Может просто запретить вскрытие?
– предложила Лика.
– Оно же возможно только после разрешения ближайших родственников?
Люда согласно кивнула головой, аналитик посмотрела на меня. Поработать с родственниками было можно. Их у Виталия было трое - жена, дочь и сын. Жена, бывшая, загорала с дочерью заграницей, а вот сынуля учился на профессию своего папы - из него готовили чекиста. Судя по воспоминаниям Виталия Николаевича - готовили "хорошо", его потомок уже три раза попадал в милицию за драки, езду по городу в пьяном виде и за изнасилование. Во всех случаях папа его отмазал и "сурово" пожурил.
– Валь, где там этот наследник сейчас?
– спросил я.
Рейнджерша, изучив данные с Камер, ответила:
– Окопался в своей квартире после пьянки в ночном клубе. Спит.
– Один?
– Так точно. Он недавно расстался с очередной пассией.
– Значит, заменим его на бамблби, который потом запретит вскрытие. Думаю, что мы перестраховываемся, но это будет не лишним.
– Лекарь-пекарь! Что вы с этим парнем потом будете делать?
– спросила Люда.
– Тебе отдадим, в твои нежные ручки, - ответила Катя, прекрасно знавшая о прегрешениях сынули.
– Диагноз понятен, но он тоже это заслужил?
Я прокрутил в голове информацию о том, как этот пьяный мажор сбил на машине, переходящего на зелёный свет пенсионера, а потом три часа убегал от гайцов. Наказание от папы, который его потом отмазал, в виде того, что сыну запретили летом отдыхать южнее Архангельска, я "как-то" за наказание не посчитал. Пенсионер потом умер после ряда операций, родным заткнули рты корочками и денежными подачками.
– Люда, думаю да, жалеть этого мажора не надо. Могу поделиться информацией, - предложил я.
Хилерша отрицательно замотала головой, впрочем, это с её стороны было абсолютно верным решением. Скальпель он такой, скользкий. Девушка у нас не робот, эмоции для неё потом будут лишними, так мажоров не напасёшься. Вопросительно посмотрев на жён, я не увидел у них никаких возражений.
– Лика - на тебе и мне будет мажор, Валя и Катя работают на Лубянке, Смайл будет на подстраховке. Тянуть не станем, всю операцию с суицидом проведём сегодня. Похороны надо организовать на этих выходных, чтобы Валя на них смогла закончить Сканы чекистов.