Хиллаут
Шрифт:
Накинуть на себя заклинание я забыл, так что умерев мое тело воскресло в обычном порядке. Когда я появился в морге, там уже все было закончено. Люди Яков Сеича подбирали с пола оставшееся после нападавших оружие, один из них успел прихватить мой нож.
– Этой мой, отдай, - возмутился я.
Двухминутная перепалка, с объяснениями и осмотром одежды того, кого я убил, восстановила справедливость. Бойцы хозяина не ожидали, что я окажу сопротивление нападавшим и в их глазах я уловил некое подобие уважения.
– Пазлы собираешь? Молодец, - возвращая нож, мужчина
– Спасибо, - по инерции поблагодарил я, и только после этого сообразил, что даже не представляю, чем и как мне может помочь этот человек.
За первым нападением последовали другие, почти каждый день под окнами больницы слышалась стрельба. Яков Сеич, набравший в свои ряды очень много людей, нес крупные потери. Его люди, еще недавно считавшие себя главными в городе, все чаще и чаще о чем-то перешептывались, имея при этом выражение не самых радостных лиц.
– Привет, а где эти?
– закончив очередной шестнадцати часовой день, я покинул стены морга и поднялся наверх.
– Мы теперь ничейные, - Марина, как и все дни до этого, сидела на своем рабочем месте, встречая и одевая возрожденных.
– Ничейные?
– присев на краешек стола, я привычным движением сдвинул толстенный гросбух в строну.
– Руки!
– так же привычно возмутилась девушка, после чего демонстративно смахнула пылинки с книги и убрала ее в нижний ящик стола.
– Марин, я серьезно, что значит ничейные?
– ежедневная шутка с гросбухом еще не набила оскомину и я улыбался.
– Зря лыбишься, - не правильно поняла меня Марина, и продолжила: - ничейные, это значит ничейные, сегодня была сходка городских отрядов, на ней постановили, что больница является ничейной территорией. Теперь любой отряд может претендовать на Свободнорожденных людей, покидающих точку Возрождения!
– О как!
– удивился я и, подумав, добавил: - может оно и к лучшему, хоть стрелять под окнами больше не будут!
– Кстати, у меня для тебя от Яков Сеича послание!
– сделав таинственное выражение лица, она полезла куда-то вниз, и, покопавшись там, достала 'на свет' обычный конверт.
Разорвав бумагу, я пробежался по строчкам машинописного текста. Хозяин, правда теперь бывший, писал, что мне надлежит всех ново-возрожденных вербовать в его отряд, объясняя, как всем будет хорошо житься под пятой Яков Алексеича. Для того, чтобы я не передумал и не начал работать на конкурентов, в конце текста приводился адрес, по которому проживали мои родители. Угроза была более чем весома, если за здоровье родных переживать не приходилось, то вот за их психологическое состояние, в случае обострения ситуации, никто поручиться теперь не мог.
'-Да и хрен с ним, - не видя выхода из ситуации, в которой меня принуждали действовать в угоду чужих интересов, я решил временно подчиниться: - буду говорить, что я от Якова, а уж к какому отряду дальше кто примкнет, не мое дело!'
Поужинав, я по привычке поднялся на третий этаж, туда, где была оборудована моя комната. Двухместная кровать, современный
Первые дни я все ждал, что договор нарушат и вновь начнется стрельба. Но время шло, а статус 'неприкасаемых' для работников больницы оставался в силе. Придерживаясь прежнего графика, я ежедневно проводил по шестнадцать часов в морге, поставив перед собой цель докачать резист от Холода.
'Внимание!
Ваше тело получает постоянный эффект 'защита от Холода +2'
Долгожданное сообщение я получил под конец третей недели. Теперь, если меня даже убьют на улице, потеря одежды никоим образом не сможет помешать мне исполнять обязательства по Труду. Давно наметив на этот день визит к родителям, я отработал всего 12 часов и покинул морг.
– Святые ананасы! Я уж думала ты никогда не успокоишься! Я из-за тебя уже неделю не высыпаюсь!
– Марина встретила мое появление из подвала громкими словами.
За прошедшее время, я хорошо успел изучить характер медсестры и теперь понимал, когда она шутит, а когда и в правду злится. Отшутившись скабрёзностью, я двинул на выход из больницы, чем вызвал ее удивленный возглас.
– Леша? Ты чего задумал? Ты куда?
– судя по искренности интонаций, Марине действительно было не все рано и она волновалась.
– Пройдусь, - полуобернувшись, я махнул ей рукой и пошел дальше.
Что там еще пыталась сказать мне девушка я не слушал. Мне уже осточертело находиться в этом здании и я хотел оказаться на свежем воздухе под открытым небом. Выйдя на улицу, я с удовольствием постоял пару минут, после чего двинулся вперед. Машин, как и просто людей, на улице за оградой больницы было не видно. Дойдя до тротуара, я слегка притормозил, осматриваясь. Пару минут оказалось потрачены не напрасно, в глубине проулка ближайшей улицы обнаружилась перегораживающая проход баррикада. Решив туда не ходить, я свернул налево и двинулся вдоль по тротуару против часовой стрелки, заглядывая в каждый проулок.
'-Странно и почему я их из окон больницы не видел?' - удивлялся я.
Следующая пара улиц, выходящих к зданию, оказались так же перегорожены баррикадами из контейнеров и различного строительного мусора. Все это вызывало неясную тревогу и, почему-то, злость.
'-О! А здесь успели уже разобрать', - пройдя почти полный круг вокруг больницы, я обнаружил свободный проход.
Перейдя улицу я свернул в проулок и оказался вблизи баррикады. Притормозив, я отметил характерные царапины на асфальте, оставленные сдвигаемым туда сюда контейнером. Судя по всему, улочку перегораживали с завидной регулярностью, лишь бетонные блоки, установленные поперек тротуаров оставались в неподвижном состоянии. Глянув вокруг, я никого не увидел, после чего смело двинулся вперед.