Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии
Шрифт:
– Вскоре после переезда миссис Хилтон в Каза Энкантадо мы с ней внесли кое-какие изменения в убранство. Мистер Хилтон приобрел особняк уже после развода с мисс Габор и всегда жил в нем один. Так что через двадцать пять лет такой жизни здесь, конечно, требовалась женская рука.
Некоторые комнаты были слишком мрачными, и мы первым делом поменяли шторы и ковры на более светлые и мягкие тона. Мебель в большинстве своем представляла ручную работу в стиле французского ампира, ее приобрела еще в 1938 году первоначальная владелица поместья [Хильда Вебер]. Но встречались и вещи в старинном американском стиле. Нам помогал декоратор из Беверли-Хиллз, чьи услуги стоили очень дорого. Как же мистер Хилтон сердился из-за этого декоратора! Он спросил меня: «Фил, что, собственно, он делает?» – «Ездит с нами по магазинам и предлагает
Это была прекрасная жизнь, никогда ее не забуду! Мистер и миссис Хилтон устраивали замечательные приемы и вечера. Конечно, они стоили больших денег… Все было первоклассным, угощенье, наряды. Все самое лучшее. и очень дорогое. Миссис Хилтон так и говорила: «Все ужасно дорого!»
«Мне все это не нужно, – часто говорила мне миссис Хилтон. – Это жизнь Конни, а не моя. Мне остается только как можно лучше играть роль богатой светской хозяйки». Она признавалась мне, что никогда не чувствовала себя такой счастливой. «Теперь в моей жизни много важных моментов, и я не хочу пропустить ни один из них, – говорила она. – Я хочу присутствовать при каждом таком моменте». Мистер Хилтон тоже был доволен своей жизнью. Он часто говорил мне: «Не важно, сколько мы проведем вместе, она всегда будет моей невестой. Это такое счастье – проснуться утром и увидеть ее лицо». Я никогда не забуду, как сияли его глаза, когда он это говорил. Миссис Хилтон рассказывала мне, что, прежде чем войти в спальню, он всегда говорил ей о своей любви. «Ни одной ночи не пропустил, ни одной!» – сказала она. Это было замечательно.
Глава 2
«Слива сушеная!»
Приглашения на вечер в честь первой годовщины свадьбы Конрада и Фрэнсес отличались теплым радушным тоном, чувствовалось, что они идут от чистого сердца. Никто не сомневался, что в этом сказывалась личность Фрэнсес Хилтон. К этому времени она уже достаточно освоилась с ролью жены Конрада, чтобы привнести свое понимание и привычки в их жизнь.
На первой странице приглашения был нарисован сидящий на стуле человек с головой Конрада, вырезанной из фото. Под рисунком был написан от руки следующий текст: «Пожалуй, – сказал он, – женюсь на ней (с радостью и восторгом), ведь тогда у меня будет возможность бесплатно летать самолетами «Юнайтед»!»
Под рисунком с Конрадом была нарисована женщина с вязаньем в руках и с лицом вырезанным из фото Фрэнсес.
Ниже была надпись: «Думаю, – сказала она, – я выйду за него замуж (с такой же радостью), потому что мне надоело быть старой девой!»
На следующей странице были изображены счастливые супруги, сидящие на диване перед камином, с полки которого свешиваются полосатые чулки для рождественских подарков. Под рисунком были помещены стихи:
И они поженились,И скоро уж год,Как они летают «Юнайтед»,И оба рады и счастливы.Они приглашаютСемью и друзейОтпраздновать с нимиТот счастливый день,Когда Фрэнни сказала «Да!»Своему дорогому Конни.На третьей странице указана дата «нашей годовщины» – 21 декабря 1977 года – и приглашение посетить «коктейль» с 6:30 по 9:30 в Каза Энкантадо, 10644 Белладжио-Роуд, Бель-Эйр.
Это забавное приглашение, безусловно, отражает простую и скромную натуру Фрэнсес. «Все это придумала она, – вспоминала Филлис Брэдли. – Это составляло резкий контраст с атмосферой особняка. Она старалась внести больше легкости и естественности в строгую обстановку».
В отличие от импровизированного приглашения сам прием, как всегда, был очень торжественным и старомодным. Когда гости входили в дом, две горничные принимали у них пальто и накидки. Струнный оркестр из четырех человек тихо наигрывал классическую музыку, а в дверях появлялся дворецкий Хьюго и сообщал вновь прибывшим, что «мистер и миссис Хилтон
Гости уже стали расходиться, когда к Фрэнсес подошел и что-то прошептал на ухо один из охранников, которые постоянно патрулировали территорию. «Извини, дорогой, я на минутку», – сказала она Конраду, который улыбнулся ей и заговорил с кем-то из гостей. По спокойному виду Фрэнсес невозможно было догадаться, что случилось нечто неприятное.
Фрэнсес направилась следом за охранником к парадному выходу и затем к будке привратника в конце плавно изгибающейся подъездной дорожки. На это ушло у нее две минуты, настолько длинной была дорожка. Там она увидела крайне возбужденную Жа-Жа Габор, спорившую с Хьюго, и женщину с блокнотом в руке, которая критически наблюдала за этой ссорой.
– Это же я вас наняла на работу, – говорила Жа-Жа Хьюго, – и вот как вы обращаетесь со мной! (Кстати, Конрад нанял Хьюго Менца спустя тринадцать лет после развода с Жа-Жа, так что она не имела к этому никакого отношения.)
– Благодарю вас, Хьюго, я сама разберусь, – сказала Фрэнсес.
– Все в порядке, миссис Хилтон, – уверенно заявил мажордом. – У меня все под контролем. – Давно работая на Конрада, он уже выработал свою систему улаживать неприятные ситуации.
– Нет, я сама этим займусь, Хьюго, – строго сказала Фрэнсес, недовольная его непослушанием. – А вы, пожалуйста, вернитесь в дом.
Хьюго поразился непривычно властному тону хозяйки и повиновался.
В это самое время к воротам подъехала в своем бирюзовом «корвете» с откидным верхом мать Анны Фрагатос Эвелин, одна из самых богатых подруг Фрэнсес. Она стала свидетельницей этой сцены и на следующий день рассказала о ней дочери.
В присутствии Фрэнсес Жа-Жа заявила девушке с блокнотом, что не имеет значения, указано ли ее имя в списке гостей.
– Разве вы не знаете, что я была замужем за Конрадом Хилтоном? Мы – семья. У нас есть общий ребенок!
Поняв всю непредсказуемость ситуации, Фрэнсес не стала тратить время на попытки уладить ее. На глазах у Эвелин Фрагатос третья миссис Хилтон подошла к служащей, которая отвечала за список гостей, и сказала, что никакой ошибки нет, что Жа-Жа намеренно не внесли в список.
– Прошу вас пройти со мной и поговорить, – обратилась затем Фрэнсес к Жа-Жа.
За этот первый год брака с Конрадом она виделась с Жа-Жа только мельком. Первый раз они встретились в ноябре 1976 года. Тогда Жа-Жа ворвалась в столовую, где Конрад, Фрэнсес и некоторые члены семьи сидели за завтраком. В то утро Фрэнсес было одета особенно скромно и целомудренно: на ней были изящно скроенная юбка с белым жакетом поверх синей в белый горошек блузки, застегнутой на все пуговки до самого верха. Жа-Жа, конечно, выглядела куда более эффектно в красной блузке в белый горошек и огромной белой шляпе, украшенной искусственными цветами. Остановившись перед сидящей за столом Фрэнсес, она окинула ее наряд критическим взглядом и процедила: «Должно быть, это она. Скажите, это что, последняя парижская мода?» Конрад вскочил, схватил ее за локоть и вытолкал из комнаты, пока она не наговорила чего-нибудь похуже. С тех пор, приходя повидать Конрада, Жа-Жа всегда любезно приветствовала Фрэнсес. Но сегодня вечером она определенно провоцировала скандал.
Фрэнсес отвела ее подальше от людей. И там у них состоялся весьма бурный разговор. Судя по взлетающим вверх рукам Жа-Жа, она возмущенно спорила с Фрэнсес, которая оставалась сравнительно спокойной. Наконец Жа-Жа закричала так громко, что все это услышали: «Хватит! Больше я не потерплю ваше оскорбительное поведение!» Она круто развернулась и стремительно направилась к своей машине, оставленной на стоянке. А Фрэнсес в сопровождении охранника, который бережно поддерживал ее под руку, спокойно двинулась по дорожке к дому.