Химчистка для невидимок
Шрифт:
– А вы не знаете, где Максимовы до переезда в Зарайск жили?
– Старики Воробьевы здесь, в Зарайске, и родились. А Лида с сыном из Москвы приехала. Ему свежий воздух требовался, астмой болел. Они все неразговорчивые были – что старики Воробьевы, что сама Лида. Но добрые, безотказные. Только один Стас общительный, да вот беда, от него через минуту у всех головы начинали трещать. Уж такой всезнаистый малый! Бывало, встретит – заговорит.
– Может, с кем-нибудь из соседей Лида общалась?
– Была у нее подруга в соседнем доме, у них и дети почти ровесники, да Таисия давно
– А адреса этой Таисии у вас случайно нет?
– Зачем вам адрес? – Женщина насторожилась. – Не знаю я никакого адреса.
Я судорожно придумывала причину, которая могла бы оправдать мое любопытство, но как назло ничего подходящего в голову не приходило.
– Ну что ты, Ирина Санна, правду не скажешь? – укоризненно попеняла мне Наташка, отряхивая джинсы и морщась от собственной подмоченности. – Так и «заразилась» штанами оземь, блин!.. Нам в администрации разъяснили, что у Максимовых могут оказаться наследники, которым ничего не известно об их смерти. В частности, муж. Неизвестно ведь, где он сидит на страже рубежей нашей Родины.
– Как это не известно? В Москве и сидит, на хорошем месте. Ему эта земля не нужна. У него небось своя дача есть. Зря Лида от него ушла. Да какой мужик не гуляет? Теперь вот большим человеком стал. Своя контора и название солидное: «Максстрой». Сама слышала, как он разгон подчиненным по телефону устроил. Моя, говорит, «Максстройка» должна работать без претензий! Во как! На похороны приезжал, все расходы оплатил, уж очень убивался по жене и сыну. По сыну – особенно.
– А мы думали, он военный… На машине приезжал?
– На машине. Иностранная какая-то, и водитель за рулем. Военным он раньше был. Теперь в Москве чем-то руководит – то ли строит чего, то ли ломает…
– Скажите, а как нам попасть на местное кладбище?
Аленкин вопрос привел Наташку в ужас. Женщину тоже поразил вопрос, а одновременно с ним и Наташкин ответ:
– Сдурела!!! Я не желаю встречаться с Максимовыми на кладбище! Что, других, более подходящих для встречи мест нет?
Я попыталась урезонить подругу, но ее разве переорешь…
– Ирка, если тебе так хочется, флаг в руки! Шлепай! Вперед! Только не ногами!
Женщина уронила голик и трижды перекрестилась, шепча слова молитвы. Мы, глядя на нее, тоже.
– Простите, пожалуйста, за назойливость, – попробовала я удержать женщину, явно собравшуюся бежать, – а кто-нибудь Лидией Петровной интересовался после пожара?
– Достала ты человека своими расспросами! – все еще раздраженно воскликнула Наташка и попыталась переиначить мой вопрос: – Приятельница по глупости интересуется, приезжал ли кто к Максимовым в гости после пожара. К кому приезжать-то, к покойникам? – обернулась она ко мне.
– Приезжали… – Женщина переводила настороженный взгляд с Наташки на меня. – На следующий после пожара день приехал один. Сам вроде к Кудряшову, но всех расспрашивал про пожар – что да как. Серьезный
Она подхватила голик и бойко засеменила вверх по дорожке.
Какое-то время мы молча глазели ей вслед, потом на Алену, упорно призывавшую нас на кладбище.
– Надо посмотреть фотографии на памятнике, – кипятилась она. – Вдруг там чужие, незнакомые нам физиономии? Сразу станет ясно, что твоя, мамуля, «бывшая однокурсница» – чистой воды аферистка. И сыночек недалеко от нее ушел.
– С таким грузом знаний? – засомневалась я. – Да Стас – самая достойная кандидатура в Книгу рекордов Гиннесса.
– Это не мешает ему быть проходимцем!
– Ну вы долго будете стоять? – крикнула Наташка, пытаясь открыть калитку на участок Кудряшова и вдруг, испуганно взвизгнув, отскочила – инстинктивная реакция на серьезный собачий рык, раздавшийся с той стороны.
– Дура лохматая! Раньше надо было предупреждать о своем присутствии. Порядочные собаки всегда предварительно дают о себе знать – обгавкивают прохожих по полной программе еще на полдороге к забору, а в свободное время между собой перебрехиваются! Мама дорогая! Чуть сердце из сапог не выскочило. За доли секунды в пятки ушло.
– Тарзан! Иди на место!
Через редкие штакетины забора было видно, как по дорожке от дома неторопливо идет мужичок в телогрейке нараспашку и валенках с галошами. На руках у него сидел пушистый серый кот.
– Иди, иди, сторож… Что, заблудились?
Мужичок пытливо и настороженно изучал нашу троицу.
– Да нет, – не отрывая глаз от кота, произнесла я. – Приехали к Лидии Петровне Максимовой, а ее дома нет… В смысле, самого ее дома нет. Вы не знаете, где она?
– Да вы проходите, не бойтесь. Меня Михаилом зовут. Собака не тронет.
– А она сама это точно знает? – засомневалась Наташка.
Тарзан, усевшись у входа в дом, умильно зевнул: «Ва-а у» и, склонив лохматую голову с высунутым на бок языком, равнодушно следил за нами.
Пес – ясновидящий, сразу видит, кто с чем пришел.
– А это ничего, что мы… без ничего пришли? Правда, у нас в машине пара бутербродов есть, – вспомнила Аленка.
– Тащи! – скомандовала Наташка, несмотря на уверения хозяина, что Тарзан во взятках не нуждается.
Услышав свое имя, пес встал, завилял хвостом. Пока Аленка носилась за бутербродами, он виновато поглядывал на хозяина и облизывался. Кот взирал на нас потемневшими за счет увеличившихся зрачков глазами, но попытки сбежать от греха подальше не проявлял. Я осторожно погладила его по лохматой спине и ощутила ладонью напружинившиеся мышцы. Котяра ясновидящим не был.