Химчистка для невидимок
Шрифт:
Завьялов вскочил:
– Ты думаешь, он знал об этом?
– Предполагаю. Наверняка пугал вас сложной ситуацией и уговаривал переждать полгодика. Все-таки Михаил – убийца. Да и доказать непричастность Михаила к смерти Волковой будет трудно. Находясь в беспомощном состоянии в другой комнате, Лида не могла видеть, как все происходило на самом деле. Завьявлов тоже был не виноват в ограблении, но ведь его обвинили и объявили в розыск как преступника. Когда все успокоится, будет ясно, что делать. Можно и Лидии Петровне объявиться. А хотя бы под чужим именем и с чужими документами. И Стасу будет придумана новая биография.
– Он намного хитрее, чем я думал, – медленно произнес Завьялов. – Именно так все и было. Просил не суетиться и не искать сберкнижки. Их либо прихватили бандиты, заглянув в квартиру позднее, либо опера. «Эти две мартышки» – он имел в виду вас с Натальей – постарались наделать ненужного шума. Да-а-а… Цель-то у нас с ним была одна – найти похищенные деньги, только использовать их планировалось по-разному. Мне важно было «отмыться», доказать свою непричастность к преступлению и зажить нормальной человеческой жизнью. У меня скоро ребенок родится, а я даже не могу дать ему свое имя.
– Давай. Кто тебе мешает? – любуясь на свои ноги в черных носках, проронил Листратов. – Твое уголовное дело по обвинению в организации грабежа было выделено в отдельное производство в связи с твоим отсутствием. И через два месяца прекращено за отсутствием состава преступления. Вершков запутался в показаниях, да еще в следственном изоляторе нашлись умные люди, подсказали, что два человека – это уже организация. Ограбление по предварительному сговору двух или более лиц влечет за собой более суровое наказание. Так что он со слезами на глазах признался, что ты его к совершению преступления не принуждал, он тебя и знать не знает, оговорил со страху, думал, так для него лучше будет. Ему не сразу поверили, потому что ход рассуждений следователя был тот же, он не дурней сокамерников Вершкова. Но истина восторжествовала.
Завьялов встал. Потом сел, но тут же опять встал и отправился в холл, бормоча, что где-то здесь должна быть кухня, а в ней соответственно вода из крана. У забытого Аленой на паласе тазика остановился и прихватил его с собой. Дочь неуверенно заметила, что на кухне есть бокалы и чашки. Он автоматически поблагодарил.
– Кстати, господин Максимов о прекращении в отношении тебя уголовного преследования был официально уведомлен! – крикнул вдогонку Саше Листратов и улыбнулся: – Обрадовался человек! Люблю такие моменты.
– Как бы он от радости водички в тазик из унитазика не зачерпнул, – заметила Наташка. – А то потом надолго радости лишится.
– Не зачерпнет. Таз туда не пролезет. Ой, надо ему помочь!
Алена сорвалась с места и унеслась следом за Сашей.
– Бли-ин! Ирка, твоя дочь тоже сбрендила, сейчас натворят дел! – вскочила Наташка и решительно отправилась на кухню. Я тут же подумала, что следует повторно предложить гостям кофе или чай. И предложила. Оба оставшихся и Листратов и Михаил – радостно согласились. Выходили мы вместе.
6
Разговор продолжился
Саша был мрачный и молча предлагал всем по очереди то мою, то Наташкину чашку чая. Впрочем, не жалко. Они стояли перед нами просто для приличия. Никогда не видела, чтобы люди радовались так мрачно. Ожил он только после того, как я заявила, что ему несказанно повезло. Мог бы партизанить всю жизнь. Зато Листратов обиделся за родную прокуратуру. А за меня обиделась Наташка, заявив, что на всех не угодишь. И тут Алена задала умный вопрос:
– Я что-то не пойму, как Максимов рассчитывал получить денежки по наследству с банковского поля чудес, если вы все предполагали, что сберкнижки могли быть изъяты следственной бригадой при осмотре квартиры? Это хуже, чем у бандитов. Каждый, кто сунется получать деньги по вкладу, сразу же засветится.
Снисходительно улыбнувшись, я отняла у нее свою чашку и пояснила:
– Да он давно все выяснил непосредственно у следователя. В доверительной беседе по поводу прекращения дела по факту ограбления его будущей жены Светланы Ивляковой. Что касается похищения Лидии Петровны, то это дело вообще застыло на мертвой точке.
– К твоему сведению оно вообще не возбуждалось! – осек меня Листратов. – Да-да, и не хлопай глазами. Лидия Петровна и Станислав Андреевич Максимовы значатся погибшими при пожаре 25 августа сего года! Что подтверждается свидетельствами о смерти. Так кого предлагалось искать?
– А я и забыла, что им скоро будет сорок дней… Извини, Миша, хотела сказать, не им, а вроде как им, и… даже, не совсем вроде, но точно, что не им, – пришлось торопливо поправиться. Уж лучше бы вообще промолчала. Захотелось немедленно переключить всеобщее внимание на что-нибудь другое. Подруга возила по большому столу чайную ложку с крошками, но это уже никого особо не занимало.
– А знаете, где находятся все вещи, которые умыкнули у Ивляковой? – Я хитренько прищурилась. Кроме Алены, никто не удивился. Мои глаза невольно вернулись в исходное положение. – Знаете… Надо же… Откуда? Ах да! От Елизаветы… Виктор, но ты-то откуда узнал? Неужели?.. Ну, точно! А где же?..
– Блин! Ну дайте ей воды! Теперь до утра будет сама с собой разговаривать! – рассердилась Наташка. – Алена, куда дели тазик?
Следовало срочно показать себя разумным существом, и я заговорила о бандитах. Честно говоря, не очень верилось в то, что Вершков решил обзавестись коллегами в деле розыска денег. Даже в Зарайск следом за Таисией один рванул. Но ведь откуда-то эта свора взялась? Теперь из дома страшно и нос высунуть.
– Виктор, нас с дочерью сегодня утром хотели украсть, – громко объявила я, и Наташка, счастливо улыбаясь, покрутила пальцем у виска. Я ответила ей тем же. Не дослушает до конца, а критикует. – Алена, ребята, скажите!