Химера, или Дитя двух отцов
Шрифт:
Моя доченька, увидев свою вещь в руках Игната, да ещё и испачканную, потянула к ней ручки, открыла рот и зашлась в громком плаче.
— Чёрт… — выругался он и сунул испорченную кофточку в карман своих пижамных брюк. — Извини… Я новую одежду куплю…
Тарас усмехнулся, потирая ушибленную челюсть.
— Вы — идиоты, — психанула я, развернулась и пошла наверх, качая на руках свою малышку.
— Вика… — позвал меня Тарас, но Игнат его остановил.
— Пусть идёт и успокоит
«Это я распсиховалась?! Ну я вам покажу, как я умею психовать… Мы вам с Катюшей устроим кордебалет…»
Глава 8
Виктория
Злая, как тысяча чертей, я вихрем влетела в свою комнату и, переводя яростное дыхание, выдохнула:
— Ну уж, нет, моя девочка, мы не останемся в этом дурдоме…
Катюша икнула и прекратила плакать. Она ухватилась за мои волосы и потянула их в рот.
«Чёрт… соска осталась внизу…»
Я раздела свою малышку, чтобы она не спарилась, дала ей новую соску, посадила на кровать с игрушками, а сама выкатила разобранный чемодан и принялась собирать вещи.
Я пыхтела как паровоз, скидывая свои и Катюшкины вещи. Моя малютка решила, что я с ней играю и заливисто смеялась, когда я кидала свою очередную шмотку в чемодан. Она пыталась её поймать. Не поймав закрывала лицо ручками и смеялась.
Не знаю, сколько времени я собиралась, по моим ощущениям, у меня ушло не больше двадцати минут, но мой запал всё равно не прошёл.
Эти двое амбалов пусть и дальше выясняют отношения, дерутся, ругаются, да хоть стреляются! Мне всё равно. Пусть их самцовые разборки проходя вдали от меня и моей малышки.
Продолжая сердиться, я ещё и заготовила речь для своей бывшей подруги. Обязательно с ней «поговорю» по душам.
Посадила малышку в слинг, и двумя руками схватив чемодан, с выражением на лице разъярённой фурии, я потащилась вниз.
А эти двое спокойненько сидели в креслах и попивали кофеёк! И очень мило беседовали!
Игнат неуклюже затолкал себе в нос ватные тампоны и выглядел с ними как мужик с бивнями, а Тарас прижимал одной рукой к челюсти пачку со льдом.
Они что-то или кого-то обсуждали и выглядели так, будто являлись самыми лучшими друзьями.
«Ну и ну… Морды друг другу разбили и чуть друг друга не поубивали, а уже ведут себя как самые лучшие друзья», — подумала я едко.
Почему-то именно такое их поведение меня ещё больше разозлило.
Первым меня увидел Тарас и резко вскочил с кресла.
— Вика!
— Ты куда собралась? — прогундосил Игнат, тоже поднявшись с кресла.
Тарас
— Она приняла решение, Игнат, — с довольной ухмылкой сказал Тарас. — Мы уезжаем…
— Ещё чего! — прервала его радость. — Это мы с Катей уезжаем, а вы оставайтесь. Вон, из вас выйдет отличная семья…
Мужчины одновременно воскликнули:
— Вика! Ты никуда не поедешь!
— Вика! Ты поедешь со мной!
Моя малышка снова напряглась.
— Первое, — спокойным, но очень серьёзным тоном произнесла: — Никогда. Слышите? Никогда не смейте орать в присутствии моего ребёнка. Вы её пугаете. Второе, ни я и ни моя дочь — не вещи, чтобы их делить. И третье, мне плевать, что вы там себе надумали и решили, но знайте — никто из вас не нужен ни мне, ни моей дочери. А теперь, дайте мне уйти. Тарас, отдай мне чемодан.
Мужчины переглянулись.
Первым заговорил Игнат.
— Вика, прости нас за отвратительное поведение, сама понимаешь…
— Нет, я не понимаю, — перебила его. — Я не понимаю, почему нельзя сразу решать вопросы по-человечески, а обязательно нужно начинать молотить друг друга? Но если честно, мне на это наплевать. Мне не наплевать на то, что вы устроили кровавую драку на глазах ребёнка. И я не желаю слышать никаких оправданий. Тарас, верни мой чемодан. Я хочу уехать.
Тарас лишь убрал чемодан подальше от меня и демонстративно сложил руки на груди.
Игнат вынул из носа ватные тампоны и отшвырнул их от себя.
— Вика, мы прекрасно понимаем, что ты сейчас расстроена. Ты не ожидала увидеть ни меня, ни его. — Игнат указал пальцем на Тараса. — Но и ты нас пойми. Когда тебе сообщают новость, что любимая женщина, которая тебя бросила и сбежала в другой город, родила ребёнка, отцом которого являюсь я…
— Или я, — с нажимом сказал Тарас.
— Или он, — проворчал Тарас. — Да ещё на пути встречается соперник, который заявляет те же требования, то мозг просто взрывается. Вот мы и вспылили…
— Это ваши проблемы, — невозмутимо сказала я. Хотя внутри меня всё дрожало от опасения, потому что чувствовала, к чему они клонят.
— Мы хотим знать, кто отец этого ангела, — тихим и ласковым голосом произнёс Тарас.
Игнат его чуть взглядом не испепелил.
Я сглотнула и замотала головой. Нервно улыбнулась, сделала шаг назад, в защитном жесте укрыла Катюшу руками и сказала:
— Катя — моя дочь. Только моя. И я очень хочу, чтобы никто из вас не лез в нашу семью.
— Есть кто-то третий? — угрожающим тоном поинтересовался Игнат.
Тарас недовольно поджал губы и, натянуто улыбнувшись, ровным тоном произнёс: