Химера, или Дитя двух отцов
Шрифт:
— Я счастлив, что у тебя так вовремя появилось дело, — усмехнулся волков.
— Не радуйся, я скоро вернусь, — ответил ему Игнат и перевёл взгляд на меня. — Вика, когда вернусь, мне нужно будет с тобой серьёзно поговорить.
Довольно небрежно пожала плечами, когда на самом деле у меня от его тона холодок по спине прошёлся. Ненавижу фразу «мне нужно с тобой серьёзно поговорить». Явно, что Игнат что-то задумал и это что-то вряд ли меня приведёт в восторг.
«Чёрт!»
— Хорошо. Давай поговорим, когда вернёшься, — произнесла я с невозмутимым видом, ни
— Отлично, — коротко улыбнулся Игнат и обратился к Тарасу: — Езжай осторожно, понял?
— Не нужно меня учить, — сказал Тарас, помогая мне с Катюшей.
Мы пристегнули её к детскому креслу, и я тут же села рядом с дочкой.
Игнат закрыл дверь и мужчины отошли на два шага от машины. Минуты две они довольно спокойно о чём-то говорили. Или о ком-то… А потом, и вовсе пожали друг другу руки, и Тарас пошёл к машине.
— О чём был разговор? — поинтересовалась у Тараса, когда он сел за руль и завёл машину.
Мужчина посмотрел в зеркало заднего вида и проказливо улыбнулся:
— Вика, Вика… Некоторые вещи женщинам не стоит знать.
«Подумаешь…» — подумала про себя. — «Не очень-то и интересно».
— Лучше скажи, как ты относишься к тому, чтобы заехать в какой-нибудь ресторан и вкусно пообедать? — предложил он вдруг.
На несколько секунд я задумалась, а потом сказала:
— В доме Игната повар отлично готовит.
Тарас скорчил рожицу.
— Ключевая фраза «в доме Игната», — произнёс Тарас.
Я вздохнула и сказала:
— Тарас, я думала в лифте ты и правда меня услышал.
— А я и услышал тебя, Вика, — сказал он на полном серьёзе. — Но я не обещал тебе, что не перестану ухаживать и добиваться твоего расположения.
Он снова посмотрел на меня в зеркало заднего вида и обаятельно улыбнулся.
«Ах, эта улыбка Волкова… Сколько же она разбила женских сердец… И даже я таяла, как пломбир под палящим солнцем, стоило Тарасу Волкову улыбнуться мне. Но это было так давно… А ведь он признался мне в любви…»
И вспомнила его слова:
«— Я всегда любил тебя, Вика. Всегда. Когда ты была с ним, порой мне казалось, что я не выдержу и взорвусь от своей злости и ненависти к Игнату… И знаешь, в тот самый день, когда ты была только моя, я был самым счастливым мужчиной на свете. Вика, я ведь полагал, что ты пришла ко мне навсегда… И потому, когда я узнал, что тебе просто нужно было сделать больно ему, я сам получил такой удар под дых, что несколько недель не находил себе места и задавался вопросом «Почему?». Почему она выбрала его, а не меня? Да, время лечит и жизнь не останавливается, она кипит… И всем плевать, что судьба предательски терзает и калечит сердца, но я хочу, чтобы ты знала, Вика, несмотря ни на что, я всё равно люблю тебя…»
Тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли.
«Не время философствовать, вспоминать и размышлять!» — одёрнула саму себя.
— Тарас… я… — произнесла негромко, не зная, что хочу сказать на самом деле. — Зачем? А вдруг, отец моей Кати не ты, а Игнат?
Он нахмурился
— Даже если это и так, то в чём проблема?
Теперь пришло время мне хмуриться:
— Но как же? Если Катя — не твоя дочь, то все твои поползновения и твои…
— Вика, послушай меня внимательно, — прервал он меня. — Даже если отец Кати и не я, а Игнат, то эта новость в любом случае не станет для меня преградой на пути к цели. Я уже говорил, что люблю тебя. И всё, что относится к тебе, тоже люблю. Твою дочь, например… И твои закидоны.
Я как-то грустно рассмеялась и шутливо спросила:
— И Игната?
— Ну уж нет. Шахов в картину моего мира никак не вписывается.
— А я, значит, вписываюсь?
— Ещё как. И ты, и Катя, — серьёзно сказал Тарас.
— И твои мотоциклы тоже? — решила уточнить. Так, на всякий случай.
— Без мотоциклов никак. Без мотоциклов я и не я. Вот веду сейчас машину, а сам чувствую себя не на своём месте. Тачки — это не моё. Вот байк — другое дело. Жаль, что ты не любишь скорость, я бы тебя с ветерком прокатил…
Я нахмурилась и сказала:
— Прости, Тарас. Но вряд ли у нас с тобой что-то выйдет.
— Это ещё почему? Ты даже не пробовала, а уже говоришь «нет», — с едва заметными недовольными нотками в тоне произнёс Тарас. — Тебе ведь со мной было хорошо той ночью. Я же помню, Вика. Почему ты меня даже сейчас отталкиваешь? Я видел, как ты смотришь на меня, и я чувствую, что тебя ко мне влечёт. Химия между нами есть и это очевидно. Не отрицай.
— Я не отрицаю, Тарас. И да, мне с тобой было хорошо. Но секс — это секс, а совместная семейная жизнь — это совершенно другое. Твоя картина мира не совпадает с моей. Абсолютно! Мы разные, Тарас. Очень разные…
Тарас вдруг хмыкнул и сказал:
— Ты боишься. Только я не могу понять, почему? Если тебе не нравится мой образ жизни, то его можно скорректировать, чтобы нам обоим было комфортно. Это не проблема. Или ты боишься чего-то другого? На меня всегда можно положиться, я никогда не предам и не брошу…
Я прикрыла глаза и покачала головой. Этот разговор начал утомлять.
Сердце взволнованно билось о рёбра, а во рту резко пересохло.
«Да, он был прав. Я боюсь. Но чего именно боюсь, сама не понимаю. Ощущение, будто моё подсознание что-то знает, но не даёт даже ни единой подсказки».
— Нет отношений, значит, нет разбитый сердец и неоправданных ожиданий, — ответила я после долгой паузы. — Я пока нахожусь в том состоянии, когда мне никто не нужен. У меня есть Катя, моя любимая дочь. И я счастлива. Я знаю, что могу полагаться только на себя, и я не испытаю разочарований.
— Вика, но ведь гарантий никогда не существует… — произнёс Тарас едва слышно.
— А я их и не ищу. Когда нет ничего, то нет и ошибок, — сказала упрямо.
Я говорила вещи, в которые на самом деле не верила. Я хотела семью — полноценную и счастливую. Но сейчас, вся эта ситуация с ДНК и танцами мужчин за меня и моего ребёнка, как за некий трофей, выматывала и напрягала, а ещё смущала и выбивала из зоны комфорта.