Химера
Шрифт:
Левую ладонь положить на запястье, сжимающее мне шею. Короткий пинок в колено, чтобы вывести противника из равновесия. Хватит лишь доли секунды, чтобы он отвлекся. Вывернуть запястье против часовой стрелки, чтобы тело противника скорчилось следом.
Заученный и множество раз примененный прием освобождения от захвата. Доля секунды и я держу руку противника, а сам он сложился пополам. Из такого положения он не может достать меня мечом.
Я знал, что будет дальше. Никакого обезвреживания или конвоирования, как учили на полигоне инквизиторов. Только прямой удар со
С моей нынешней силой я должен был оторвать ублюдку руку. Но он тоже Черный Дьявол. Поэтому пластины его брони в момент удара превратились в сплошную защиту. Локоть в одно мгновение перестал быть сочленением в доспехах, а стал монолитным.
От моего кулака во все стороны разошлась ударная волна. Локоть я ему не сломал, поэтому план «Б». Я бью ногой со всей дури, отправляя противника в полет. Меч вылетает из его руки и гаснет. Я иду следом.
Мимо старого армейского рюкзака, который Дьявол вытащил со склада «Шинигами». Мимо разбросанных по земле ампул с чистым эфиром, вылетевших из того самого рюкзака. Этой энергии хватило бы, чтобы месяц питать весь Альтаир.
Теперь становится понятным, отчего весь сектор как с цепи сорвался, пытаясь отыскать этот сраный ящик. Но это ведь не просто энергия. Это жидкий нестабильный эфир. Запечатанный так, чтобы легко было извлечь.
Это не батареи для какого-нибудь генератора. И не картридж для какой-то винтовки. Это питание, разработанное специально для химер. Чтобы в бою можно было одним нажатием впрыснуть эфир в тело. Пополнить «энергозапас носителя».
— Где ты их взял? — спросил я, подходя ближе. — Проект заморожен со времен войны. А эти резервуары новые.
Резервуар. Это слово само всплыло где-то в подсознании. Переносные ампулы для подзарядки боевых химер. Эфирные резервуары.
— Тупая восьмерка, — произнес противник, вставая на ноги. — Ты всего лишь инструмент. Восьмеркам не положено ничего знать. Тебе приказывают жрать дерьмо, ты молча идешь и жрешь.
— Ты все равно ответишь, — произнес я. — Все отвечают. Всегда.
Я не чувствовал боли. Не чувствовал усталости. Да я в жизни не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Странный «Берсерк» блокировал все, что отвлекало меня от боя. И наномашины даровали мне максимум возможностей.
От наших ударов тряслась земля. От грохота раскачивались провода над головой. В стороны разлетались куски брони, не выдержавшие столкновения. Он все еще был немного быстрее и проворней, чем я.
Это был чистый рукопашный бой. Как спарринг на полигоне. Но стоило одному из нас пропустить удар, как тело отрывалось от земли и отправлялось в полет. Не важно, сколько мы весим, когда наши атаки усилены геномом Иных.
Два боевых чудовища сошлись в смертельной схватке. Мы крушили все вокруг, не замечая препятствий. Под нашими телами рушились стены. Под нашими ногами бугрился асфальт. От многочисленных атак рвались провода и кабели, не выдержавшие порывов ветра.
Но мы стояли. Оба были живы и готовы продолжать драться
Руки поднимались с трудом. Странное чувство, если честно. Я вроде бы и не чувствую никакой усталости, но тело словно чужое и не хочет нормально двигаться. Наномашины блокируют негативные ощущения, судя по всему.
Драка сама собой переросла в обмен сокрушительными ударами. Мы сближались, били, разлетались в стороны, падали и вставали. И так по кругу, пока один из нас все же не сможет подняться.
В какой-то момент вдалеке раздался вой сирен. Сразу со всех сторон задрожало, загудело, перекрывая остальные звуки. На черных, незаметных в темноте стенах, замигали красные огни. Такие далекие, сейчас они казались маленькими всполохами.
Красная тревога. Блокировка сектора. На моей памяти это произошло всего дважды. В первый раз, когда Дети Неба собрались штурмовать вокзал несколько лет назад. Второй раз, когда война банд грозила перерасти в мясорубку и полное уничтожение сектора.
И оба раза результат был одинаковым. Внутренние войска, полиция, инквизиция. Они входили в сектор и убивали всех, кто нарушал комендантский час. Проходились по сектору огнем, вырезая неугодных.
Разумеется, под раздачу попадали не только те, кто был на улицах во время красной тревоги. Я лично оба раза находился в совершенно других местах, как и остальные инквизиторы. В первый раз мы вырезали верхушку Детей Ночи. Тогда они еще были террористической организацией, а не сбродом недовольных кретинов, как сейчас.
Во второй рас мы с Теннеси перерезали несколько семей Квадрады по приказу руководства. И всем плевать, что они даже в беспорядках не участвовали. В таком хаосе кто будет разбираться? Хорошая восьмерка — дохлая восьмерка. Это все знают.
Значит, сейчас войска уже вошли в сектор. Минут через двадцать они будут здесь. Глупо ожидать, что тревогу объявили по какому-то другому поводу. Тут два чудовища сектор по кускам разбирают. Медленно, но методично.
Черный Дьявол, услышав сирену, не пошел меня добивать. Вместо этого он направился к пролому в стене. Тот самый дом, под которым мы прятались с Элис, наблюдая за складом «Шинигами».
Я оглянулся на непрекращающийся пожар. Как же давно это было. Казалось, что творящийся вокруг хаос длится очень давно. Надеюсь, Малышка Молли выжила, а то обидно будет. Асоха-то точно жива, иначе…
Я не додумал, что будет иначе. Просто поднялся на ноги, опираясь на груду каких-то обломков. Посмотрел в спину химеры и поплелся следом. Ноги получалось переставлять с трудом. Я наблюдал за противником, который на ходу подобрал армейский рюкзак с остатками эфира и шагнул в пролом.
Надо догнать. Надо убить. Надо вырвать ему сердце. Я обещал. Иначе Йулл восстанет из мертвых, чтобы вскрыть глотку сраной восьмерке.
— Ничего не забыл, а? — прорычал Черный, когда я проходил мимо троицы, подпиравшей стену. — У тебя тут незаконченное дело, как бы.