Химера
Шрифт:
На лифте они поднялись до уровня 195 и ступили на решетчатый мостик. Была еще ночь, но небо подсвечивалось огнями стартовой площадки, и Эмма с трудом различала звезды над головой. Их ожидала космическая тьма.
Техники в безворсовых комбинезонах помогли членам экипажа поочередно пройти через люк из стерильно белого помещения в корабль. Командира и пилота усадили первыми. Эмму провели на среднюю палубу последней. Она уселась в кресло, застегнула пряжки, надела шлем и знаком показала, что все отлично.
Люк закрылся, изолировав экипаж от внешнего мира.
Эмма слышала только собственное
Снаружи скоро небо озарит рассвет, и у пляжа Плайялинда заскользят пеликаны.
Эмма глубоко вздохнула и, откинувшись на спинку кресла, приготовилась ждать.
Джек сидел на пляже и наблюдал, как восходит солнце.
В парке Джетти он был не один. Еще до полуночи здесь начали собираться туристы; постоянно прибывающие машины, медленно двигаясь вдоль скоростной автострады, образовали бесконечную вереницу из огней фар. Кое-кто сворачивал на север, к заповеднику острова Меррит, другие продолжали движение вдоль Банановой реки к мысу Канаверал. Наблюдать за пуском можно было отовсюду. Толпа, собравшаяся вокруг Джека, находилась в приподнятом настроении, люди пришли с пляжными полотенцами и корзинами для пикника. Он слышал смех, громко работающее радио и плач сонных детишек. В этом возбужденном окружении он был единственным молчуном, пребывавшим наедине со своими мыслями и страхами.
Когда солнце осветило горизонт, он посмотрел на север, туда, где находилась стартовая площадка. Эмма, должно быть, уже на борту «Атлантиса», ждет старта. Ей, взволнованной и счастливой, немного страшно.
Джек услышал, как детский голосок произнес:
— Мама, это плохой дядя.
Он повернулся и посмотрел на девочку. Некоторое время они рассматривали друг друга — крошечная белокурая принцесса не отводила глаз от небритого и взъерошенного человека. Мама схватила девочку на руки и быстро отошла на безопасное расстояние.
Джек покачал головой и снова обратил взгляд на север. Туда, где Эмма.
В ЦУПе установилась обманчивая тишина. До старта оставалось двадцать минут — время для подтверждения запуска. Все операторы второго зала закончили проверку систем, и первый зал был готов к опросу.
Ровным голосом Карпентер по списку запрашивал устное подтверждение от каждого оператора из первого зала.
— Фидо? [12] — спрашивал Карпентер.
— Фидо готов, — отвечал офицер службы динамики полета.
12
FIDO — сокр. от flight dynamics officer (англ.), офицер службы динамики полета.
— Гвидо?
— Гвидо
— Врач?
— Врач готов.
— СОД?
— Служба обработки данных готова.
Опросив всех и получив подтверждение, Карпентер отрывисто кивнул.
— Хьюстон, вы готовы? — спросил руководитель запуска с мыса Канаверал.
— Центр управления полетом готов, — подтвердил Карпентер.
Все находившиеся в Центре управления полетом в Хьюстоне слышали традиционное сообщение руководителя запуска экипажу шаттла.
— «Атлантис», вы готовы к полету. Все мы желаем вам удачи и счастливого пути.
— Центр управления полетом, это «Атлантис», — услышали они ответ командира Вэнса. — Спасибо за то, что подготовили птичку к полету.
Опустив и закрепив свое смотровое стекло, Эмма включила подачу кислорода. Две минуты до старта. В таком укутанном и изолированном состоянии только и оставалось, что считать секунды. Она почувствовала, как, переходя в стартовое положение, дрогнули главные двигатели.
До пуска оставалось тридцать секунд. Электрическая связь с наземным управлением была теперь прервана, заработали бортовые компьютеры.
Сердце Эммы забилось сильнее, в венах забурлил адреналин. Слушая обратный отсчет, секунда за секундой, Эмма знала, что произойдет в следующий момент и прекрасно представляла последовательность событий.
Когда до старта оставалось восемь секунд, под стартовую площадку были сброшены тысячи литров воды, чтобы погасить рев двигателей.
Пять секунд до старта — бортовые компьютеры открыли клапаны, чтобы жидкий кислород и водород проникли в главные двигатели.
Когда пришли в действие три главных двигателя, Эмма почувствовала, что шаттл резко дернулся — космический корабль словно бы напрягся, пытаясь оторваться от крепежных болтов, которые продолжали удерживать его на стартовой площадке. Четыре. Три. Два… Точка невозврата.
Заработали ракетные ускорители. Эмма задержала дыхание и крепко вцепилась руками в подлокотники. От турбулентности все дрожало, рев был такой силы, что в наушниках ничего не было слышно. Ей пришлось сжать челюсти, чтобы не стучали зубы. Она поняла, что шаттл совершил запланированную дугу над Атлантическим океаном, и трехкратная перегрузка вжала ее тело в кресло. Руки и ноги стали такими тяжелыми, что Эмма едва ими двигала, казалось, от столь сильной вибрации корабль развалится на части. Они достигли максимального скоростного напора, и командир Вэнс объявил, что уменьшает тягу. Менее чем через минуту он снова запустит двигатели на полную мощность.
Бежали секунды, шлем вибрировал, сила взлета, словно неумолимая рука, сдавливала грудную клетку, и вдруг Эмма почувствовала новый приступ страха. Именно в этот момент взорвался «Челленджер».
Эмма закрыла глаза и вспомнила полетную тренировку с Хейзел двухнедельной давности. Они приближались к тому моменту, когда на тренировке все начало выходить из строя, когда им пришлось совершить экстренное возвращение на Землю и когда Киттредж не смог управлять кораблем. Это был критический момент запуска, но она ничего не могла предпринять и надеялась только, что жизнь окажется благосклонней тренировки.