Химеры картинной галереи
Шрифт:
– Не до такой степени, – проговорила Надежда. – Во что это мне обойдется?
– Дополнения к смете завтра представлю.
– Уж будьте любезны, – Надежда прошлась по гостиной, где работали несколько человек.
– На следующей неделе закончите? – уточнила она.
Филипп ответил безо всякой уверенности:
– Если привезут английские кресла.
– Боже мой, зачем же так далеко заказывали?
– Английские – не значит из Англии. Всего лишь разновидность
– Я бы согласилась на те, что безо всяких ушей. Лишь бы скорее.
– Не думайте, что я не оценил вашу шутку, – улыбнулся Филипп. – По срокам – будем стараться.
Надежда заметила:
– Стараться можно по-разному.
Филипп по-детски расстроился и попросил:
– Не мучьте меня, пожалуйста. Я сам хочу скорее закончить.
На этой просьбе аргументы у Надежды закончились. Она вышла в фойе и зашагала по коридору в закройную.
В помещении закройной стояли три огромных стола, за одним работал Соколов, за другим – помощница закройщика татарка Фаина. Третий стол принадлежал Тищенко.
Увидев Надежду, Анастас Зенонович спросил:
– Что будем делать с костюмом Шимаханского?
Надежда замерла в дверях и обвела присутствующих внимательным взглядом.
– Я не понимаю…
– Все знают, что Шимаханский вчера умер, – сказал Валентин Михайлович.
– Кто вам рассказал?
Валентин Михайлович молча опустил глаза, и Надежда сама обо всем догадалась:
– Моя мать?
В закройную между тем вошла Ираида Самсоновна. Услышав окончание разговора, она тихо сказала:
– Прости меня, Наденька. Утром я еще не знала, что нужно молчать.
– Поговорим об этом чуть позже, – Надежда отдала Соколову кожаный комбинезон Ирэны Валтузовой.
Он догадался:
– Плотнее?
– Сказала, что сидеть в нем не будет.
Соколов забрал комбинезон и повесил его на стойку. Тищенко повторил свой вопрос:
– Так что же мне делать с костюмом Шимаханского?
– Конечно, дошивать, – ответила Надежда.
Из закройной они вышли вместе с Ираидой Самсоновной.
– Не думала, что Тищенко такой нетактичный человек. Зачем о таком спрашивать? В конце концов, это неприлично.
– Мама…
– Отчитывать будешь? – с вызовом спросила Ираида Самсоновна.
– Нет. Но у меня есть вопрос. В гостиной под портретом девушки стоит консольный столик.
– В стиле Людовика Шестнадцатого из золоченого дерева?
– С мраморной столешницей, – с иронией уточнила Надежда. – Откуда он взялся? Еще вчера его не было.
– Я купила его сегодня.
– Когда успела?
– Григорий Александрович утром привез.
– Он тоже
Не улавливая иронии, Ираида Самсоновна продолжила:
– Вчера Власов показал фотографию столика, цена показалась мне очень приемлемой.
– Твоя любовь к красоте просто зашкаливает. Позавчера ты купила чайные пары Кузнецовского фарфора. Неделю назад – салфетку из венецианского кружева. В шкафах не осталось свободного места. Предлагаю остановиться.
– Что касается шкафов – я уже присмотрела четырехметровый черный купеческий буфет с богатой резьбой. Его привезут из Нижнего Новгорода в следующем месяце. А консоль Людовика Шестнадцатого определим в мужскую гостиную. Поставим к большому зеркалу.
– Вопрос в том, когда это случится, – недовольно обронила Надежда.
– Ты говорила с дизайнером?
– Теперь он ждет английские кресла и французский электропривод.
– Зачем Филиппу электропривод?
– Для новомодных рулонных штор.
– Откуда они взялись? – Разозлившись, Ираида Самсоновна пообещала: – Сейчас я ему покажу!
Скорым шагом она отправилась в мужскую гостиную. Однако, выйдя в фойе, вернулась, чтобы сказать: – Лев приехал…
В гостиную вошел Лев Астраханский, бросил на пол дорожную сумку и с ходу обнял Надежду.
– Ну, что ж ты так долго? – спросила она, уткнувшись в его плечо.
– Пришлось задержаться.
– Идем ко мне в кабинет.
Надежда потащила его к лестнице, но ее окликнул охранник:
– Надежда Алексеевна, тут к вам пришли…
Из фойе показались пятеро мужчин, среди которых был Вадим Воронович. Заметив Надежду, он сказал:
– Это она!
Вперед вышел невысокий худой человек:
– Надежда Раух? Хозяйка ателье?
Навстречу ему выступил Астраханский:
– В чем дело?
Худой вытащил и показал удостоверение:
– Следователь Осташевский. – Он смерил Астраханского взглядом. – Вы кто такой?
Лев тоже достал удостоверение и, развернув, сунул ему в лицо:
– Следователь прокуратуры Лев Астраханский.
Немного замешкавшись, Осташевский сообщил:
– Я здесь по делу.
Лев ответил:
– Я тоже.
– Мне нужно поговорить с Надеждой Алексеевной.
– По какому вопросу?
– Расследую уголовное дело.
– Статья?
– Сто пятая.
– Убийство? – Лев оглянулся и с удивлением взглянул на Надежду. Не заметив в ее лице никакой тревоги, спросил у Осташевского:
– Ошибки быть не может?
Следователь покачал головой: