Химеры пустошей
Шрифт:
— Понятно. Что им нужно было от этих… наследников Изера? Странная история.
— Более чем. Думаю, хотели убедить кого-то из них вернуться и прогнать узурпатора. Виктор что-то говорил о том, что дети Изера в чертоге нашли бы поддержку. Хотя, это мечты все, конечно. Вальдемара, судя по всему, жизнь мага при князе в богатом циркусе устраивает, что до второго ребенка Изера… про него много лет ничего не слышно.
— Считается, он погиб около десяти лет назад. Во время обряда обретения крыльев.
— Ерунда. Это официальная версия Тедора? Надо же. И как не побоялся то… магистр Алфир человек жесткий, за смерть любого
Мар помимо воли снова вспомнил сырой холодный подвал и неживое тело брата с синими веками. Сколько ни вслушивайся — не слышно ни биения сердца, ни даже дыхания. Но ты все равно держишь его на коленях, прижимаешь к себе, и тихо уговариваешь дышать, потому что не знаешь, что еще можно сделать.
— А как?
Вырвалось помимо воли, Мар не собирался спрашивать. Он-то как раз сам все прекрасно помнил.
— Как… как. Звали его Ференс, кажется. Извините, давно было. Он, как и старший, крыльев не получил в первый обряд, но его любили — он был добрый, веселый, открытый мальчик. Насколько это вообще возможно для драконов. Отец, как жив был, на него большие надежды возлагал. Видите ли, индикатор магии показал, что у него довольно высокие способности к созданию артефактов. Впрочем, у старшего что-то такое тоже было. Но видите ли…
Мар ждал. Такой незапланированный экскурс в собственное прошлое заставил вспомнить о необходимости держать лицо. Стал б переспрашивать, голос выдал бы некоторе волнение. Да и что она нового могла сказать про Фера? Такого, чего не знал бы сам Мар.
— Видите ли. Изер, когда понял, что его старший сын, наследник, один из самых одаренных магов поколения, оказался бескрылым… он разочаровался. Сильно разочаровался в нем. Это был болезненный удар. Изер считал его своим наследником. А бескрылые наследовать не могут, как известно. Вообще, драконы очень пекутся о том, чтобы сберечь в поколениях свою способность летать. Остается только посочувствовать парню — ни какой надежды на нормальную семью, никакого собственного будущего… мальчик рос без родительского внимания, обиженным маленьким дикарем. Он никому не был интересен и никто не был интересен ему. Из друзей… позже с ним сошлась только Клара, дочь Тедора. Да и то, дружбой это трудно назвать. А тем более любовью.
Вот тут она, пожалуй, угадала. Когда отца признали предателем, клеймили и лишили магии, Мар почувствовал себя не просто изгоем в родном доме, тогда он в первый раз задумался о побеге. И тогда же… примерно тогда же в его жизни появилась красавица Клара. Или правильней сказать, в жизни Клары появилась такая интересная и познавательная собственность, как Мар Шторм. Клара училась на нем пользоваться криосами и своими женскими чарами. А Мар — в то же самое время учился любви и ненависти… и еще немного — светским манерам.
— Так что там с Фер… Ференсом? — напомнил он.
Слушать от постороннего человека рассуждения о печальных перспективах полудраконов он и вовсе не хотел. И конечно не нужна ему была жалость Марии Стриж.
— Судите сами. Могила в фамильном склепе пуста. Никаких официальных похорон не было. После того неудачного обряда мальчика видели живым и… я сама видела.
Мар кивнул, не оспаривая. Да, конечно. Тедор всю следующую неделю просил Ференса «немного помочь ему в одном деле». Фер после тех бесед плакал, ругался, но упрямо отказывался говорить,
Но Виктору, судя по всему, рассказала…
33.
Мар протянул Марии записку Виктора, ту, что нашел у Наны за подкладкой.
— Он упоминает некую тропу у Белуши. О чем речь?
— Я обязана отвечать?
— Считаете, ответ может вам навредить?
— Считаю, он может навредить тем людям, которых вы станете расспрашивать по моей наводке. Я устала. Будьте любезны, покиньте мой дом, господин дракон.
Он медленно поклонился, как принято в циркусах, не в чертогах. И вышел на воздух.
Нет, ничего о Фере она, конечно, не знает. Странно было бы думать… но многое встает на места. Многое… но не все.
Итак, хронологически — Тедор отправляет Виктора и других драконов на поиски неких книг, вероятно, книги эти могут его как-то скомпрометировать… хотя, если помнить о тех порядках, что теперь царят в Водопадном, верится с трудом, что ему может навредить простой компромат.
Тем не менее, он ищет эти книги. Их же зачем-то ищет Клара. Чтобы иметь влияние на отца? Ерунда, он и так полностью под ее влиянием. Судя по гостиничной находке Рашита, интересует сюзерена Водопадного некое теоретическое исследование, тесно связанное с мезогенетикой и стихийной магией драконов.
Ладно, пока пропустим. Это интересно, с этим надо покопаться, но не сейчас…
Значит, Виктор находит какие-то книги. А в них — доказательство, что именно Тедор сделал все, чтобы дискредитировать Изера Шторма перед магистром Алфиром и всем Радужным чертогом заодно. В это можно поверить. Наверное, многие так считали десять лет назад. Но доказательств причастности Изера к заговору было не меньше, и они были куда более весомыми. Если не сказать материальными.
Вместо того, чтобы отнести свои находки Тедору, как и планировалось, он делится ими с Наной. Нана же, помня разговоры с матерью о том, что возможно, наследники Изера были бы не против вернуть власть над чертогом, предлагает Виктору их найти. Найти Вальдемара Шторма можно в Академии. И Нана отправляется туда. А Виктор — отправляется в Белушу проверять какую-то тропу. Однако где-то ребята просчитались. Или доверились кому-то не тому, или слишком громко разговаривали… и Тедор отправил за ними…
В случае Наны, кого-то, кто ее очевидно догнал, связал и зачем-то, вероятно, предварительно разбив, принудил проглотить криос.
Девушка как-то все равно умудрилась сбежать и даже добраться до Академии, но это ее не спасло.
За Виктором отправилась Клара. При том, про книги она знала, совершенно точно, а про Марию — нет. Она выследила его в гостинице. И что? Тоже заставила съесть криос? Нет. Там была кровь, много крови и сумка. И артефакт, который отводит взгляд…
Мар брел по улочкам Первого Заполья, пытаясь сложить кусочки мозаики. Кусочки не складывались, он злился. То ему казалось, что во всем, что бы ни происходило, виновата исключительно Клара Шторм. То — что Клара такая же жертва обстоятельств, просто делает вид, что так и надо.